– Я бы тоже не стала ничего закупоривать, – высказала я свою точку зрения и мечтательно промолвила: – Когда у меня будет свой дом, там будут большие окна и белые стены.
– И у меня, – весело согласилась со мной Соня и с размаху плюхнулась на хозяйскую кровать, зарываясь в подушечные горы. – А еще у меня будет такая же уйма подушек!
– Эй! Ты чего хулиганишь?! Весь будуар Генриетте помяла.
– Ой! Ой! Ой! Какие мы стали правильные! Я, может, всю жизнь мечтала тут, на мягких феиных перинах поваляться.
– Что ж раньше не валялась?
– Воспитание, видишь ли, не позволяло.
– Как же ты со своим воспитанием будешь в отсутствии хозяйки по ее вещам шарить? Может, она тебе хоть ориентир какой-то дала, где очки ее искать?
– Не-а. Она сказала, что сама не помнит, куда засунула. Футляр-то домой привезла, будучи в полной уверенности, что они внутри, а он пуст оказался.
– По логике, где-то в тумбочке должны быть.
Я выдвинула верхний ящичек. Ничего, кроме клетчатого носового платка, простенькой заколки и наполовину выдавленного тюбика с мазью. «Облегчает боль в суставах и пояснице», – прочитала я. Надо захватить. Вдруг бабуля впопыхах и мазь тоже забыла? Должно быть, в городе сгодится. Я открыла дверцу и сразу увидела, что искала. Плоские очки были вложены в книгу «Справочник по лекарственным травам».
– Сонь! Я нашла! – закричала я. – Смотри, здесь какая-то фотография.
Краем глаза я успела лишь заметить, что фото групповое, на нем много-много мелких лиц, но детали рассмотреть не успела: моя нетерпеливая подруга резко выхватила у меня карточку и стала вертеть в руках.
– А… Она у нее, видно, вместо закладки. «Кувшинка. Июль 1980 года. Юбилей Светлейшей Г. М.», – прочла Соня на обороте.
– Постой! Так это же почти свежая фотка! А вот и я, как живая! Блин, кажется, я здесь не очень получилась. Неужели у меня такие руки полные, к тому же все какими-то буграми. Ведь изначально не хотела этот дурацкий сарафан надевать. Эх! Все-таки надо было то голубое платье с воланами…
Я, игнорируя Сонькины стенанья, вызванные разочарованием от нефотогеничной внешности, дрожащими руками перехватила фотографию. «Господи! Неужели?! Когда это было, когда это было во сне, наяву…», – сразу закрутилась в голове пластинка. Знала бы ты, Соня, как взметнулась моя душа! Ведь на черно-белой глянцевой бумаге был запечатлен, пожалуй, самый счастливый момент моей жизни. Впрочем, все лица без исключения, здесь выглядели, какими-то просветленными. Кажется, на этом мимолетном кадре, вырванном из жизни и зафиксированном на пленку, все участники события были счастливы.
В центре, естественно, Светлейшая. Улыбается милой и слегка покровительственной улыбкой. Глядит, вроде, прямо в объектив, но ощущение, будто она всех накрыла своим заботливым крылом. Даже не сведущему человеку ясно, что главной здесь является эта интеллигентная, добрейшая, пожилая дама, а ни кто другой. Позади феи – Людмила Ивановна. Положила руки на плечи виновнице торжества и не просто улыбается, а