Кому-то пудрили нос широкой кисточкой, кому-то предлагали другую рубаху для фотографии. Нам ничего не предложили, переписали паспортные данные, забрали деньги и сделали с каждой из нас по два кадра. Я успела продемонстрировать только два выражения лица из созданной накануне коллекции. Ну ничего, остальные продемонстрирую на съёмочной площадке, решила я.
Однако на съёмочную площадку нас долго не звали. Мы уже успели всё проклясть и наехать на Стрельникову – мол, из-за неё мы потеряли свои тыщи. Но нет, съёмочный процесс медленно, но верно шёл по намеченному плану. И вот наконец мы понадобились. Наш час настал!
Час настал очень ранний. Совсем сонные, мы явились к семи утра по указанному адресу в какой-то ДК. Изнутри ДК производил впечатление заброшенности: советские интерьеры и тишина, тишина… Но вот мы поднялись на второй этаж и увидели, что в недрах ДК скрывается очень интересная кухня. Четыре загородки образовывали небольшой костюмерный цех. Вдоль стен рядами стояли длинные двухэтажные вешалки с самой разной одеждой. Примерно как в секонд-хенде. Только до верхнего этажа нельзя было дотянуться, и костюмерши снимали наряды специальными длинными тросточками. В цеху управлялись две шустрые женщины, к которым мы, народные массы, опять-таки выстроились в очередь. Стоять было очень волнительно, мы пока не знали, какую одежду нам подберут, и, хотя нас пока никто не снимал, «кино» вроде как уже началось. Сейчас подойдёт наша очередь, и мы переоблачимся. И Валька будет уже как бы не совсем Валька, а Стрельникова не совсем Стрельникова, а я не я. Может быть, даже выражения лиц не понадобятся, и наряд сам сделает своё дело, задаст тон, и случатся какие-нибудь чудеса…
Между тем мы обратили внимание, что ряды одежды очень темны и суровы по цвету, а из-под рук костюмерш, как с конвейера, выходят первые «готовые» люди: в каких-то не то рубищах, не то фуфайках…
– Слушай, Стрельникова, а что за фильм? – спросила Валька.
– Да я точно не знаю, – ответила Стрельникова. – Говорят, про войну.
У меня дух захватило. В детстве я обожала книги про войну и постоянно воображала себя участницей событий. Я мучилась вопросом, сдала бы я своих, если бы меня поймали фашисты, или нет. Я представляла, что живу в катакомбах, как Володя Дубинин, и сражаюсь плечом к плечу с партизанами… Иногда я воображала себя в главной роли такого сюжета, а иногда моими актёрами становились куклы, вытаскивающие друг друга с поля боя. Но поскольку большинство кукол были женского пола, чаще приходилось играть в лазарет или просто в тыл. Тыл. Все мужчины ушли на фронт. И нечего есть. И нужно ждать, и верить в хорошее, и работать, и кутаться во все тёплые вещи. Я надевала на куклу халат поверх