Гринвуд. Майкл Кристи

Лоумексу, стоявшему на террасе второго этажа, откуда открывался вид на лесные владения хозяина.

      – Вы были у Евфимии вчера вечером, ведь так? – спросил мистер Холт.

      – Да, сэр, – ответил Лоумекс. – Около семи. Проверял ее самочувствие.

      – Она ничего не говорила о том, что хочет пересмотреть наше соглашение?

      У Лоумекса сердце ушло в пятки и чуть не остановилось.

      – Нет, сэр, ничего такого она не говорила, – с трудом произнес он. – А почему вы спрашиваете?

      – Просто так, – ответил мистер Холт, кивнув головой. – Но вышло так, что мы очень умно придумали, как вы считаете? Я хочу сказать, что мы привезли ее сюда.

      – Да, сэр, – подтвердил Лоумекс, чье сердце забилось с новой силой. Когда мистер Холт впервые потребовал, чтобы Евфимия рожала в этом доме, Харви смекнул, что хозяин принял такое решение не только потому, что место это было совсем на отшибе – мистер Холт подумал тогда, что если Евфимия пересмотрит их договоренность, ей некуда будет бежать.

      – К тому же она слишком слаба, чтобы далеко уйти, сэр, – добавил Лоумекс. – Тем более с ребенком на руках. Я думаю, мы скоро ее найдем. С ней все будет в порядке.

      – Я уверен в этом, уверен, – сказал мистер Холт. – А вам что-нибудь известно о ее книжке?

      – О книжке, сэр?

      – О том дневнике, в котором она всегда что-то писала, – пояснил он с явным раздражением. – Его нет в ее комнате – я сам там все обыскал. Вы видели его?

      – Нет, сэр, – покачал головой Лоумекс. – Должно быть, она взяла его с собой.

      При этих словах что-то в Холте изменилось: он нахмурил брови, взгляд стал беспокойным, как будто он читал какую-то жуткую надпись, искусно вырезанную на деревянных деталях террасы.

      – Не уверен, что до вас дошел смысл случившегося, мистер Лоумекс, – произнес он нерешительно и натянуто. – Дело в том, что, оставляя записи в этой своей книжке, Евфимия могла описывать некоторые… действия. Действия интимного свойства, – если вы понимаете, что я имею в виду, – которые мы совершали – по собственному желанию, должен вам сказать. Но если этот дневник попадет в дурные руки, мне это может нанести большой вред.

      Теперь Лоумекс стал припоминать синяки и кровоподтеки, время от времени появлявшиеся на телах девушек мистера Холта, включая Евфимию, особенно в первые дни, когда он испытывал к ним страстную влюбленность. Слабые следы их, скрытые манжетами платьев с длинными рукавами, ему не раз доводилось видеть у них на руках или на шее под отороченными мехом выдры воротниками пальто, которые хозяин им покупал. Но, поскольку ни одна девушка никогда ни на что не жаловалась, Лоумекс почитал за благо не задавать лишних вопросов.