Обед, последовавший сразу за легкой закуской, оказался превосходным. На одном конце стола красовалась ножка ягненка, зажаренная на открытом огне, чтобы сохранить соки, на другом – пара отварных кур, украшенных ломтиками ветчины. А кроме того – желе, творожники и крыжовенный пирог со сливками.
Посуду приносила и убирала «девушка». В те времена в семьях ремесленников служанку, независимо от возраста, всегда называли «девушкой». В данном случае это была девушка лет пятидесяти, которая жила при тетушке Эдит со дня замужества последней и должна была остаться здесь до конца ее жизни. По словам Лориной матери, служанка была перегружена работой, но если и так, ее, по-видимому, это устраивало, ибо она была румяна и кругла, как бочка, а единственная жалоба, которую от нее когда-либо слышали, состояла в том, что «миссис» всегда раскатывает тесто сама, хотя знает, что она, Берта, со скалкой управляется ловчее. Берта убирала, чистила и натирала весь этот огромный дом, по понедельникам помогала прачке, готовила еду, штопала чулки, и все это за двенадцать фунтов в год. Она тоже была добра. Заметив в то первое посещение, что Лоре после «легкой закуски» уже не хочется обедать, Берта, пока остальные беседовали, тихонько убрала со стола тарелку девочки, к которой та едва притронулась.
Обед был роскошный и утонченный, но для ребенка с такими радужными ожиданиями ужасно скучный. Все вернулись в первую гостиную. Закуски исчезли, а на столе осталась лишь зеленая плюшевая скатерть. Этель и Альма ушли в воскресную школу, которую обе посещали, а Лоре дали посмотреть книгу с видами Рамсгита. Шторы опустили, поскольку солнце светило прямо в окна, и в комнате пахло воскресными нарядами, полиролем и ароматическими благовониями. Эдмунд успел прикорнуть на коленях у матери, Лору тоже стало клонить в сон, но тут приглушенный гул беседы, которую взрослые вели у нее над головой, нарушили громкие крики:
– Ирландия! Гомруль! Гладстон говорит… Лорд Хартингтон говорит… Джоуи Чемберлен говорит…
Мужчины все-таки обратились к теме, которой столь страшилась мама.
– Они такие же подданные королевы Виктории, как и мы, не так ли? – настаивал дядюшка Джеймс. – Что ж, пусть тогда ведут себя соответственно и будут признательны за то, что у них достойное правительство. Хорошенькое выйдет дело, если предоставить им самоуправление, они ведь не более чем свора пьяных дикарей.
– Понравилось бы тебе, если бы в Англию вторглись чужаки… – начал