Внучка. Роман. Виктор Юнак

в человека, в шоковом состоянии вжался в землю и зарыдал.

      Подбежал Толмачёв. Помог Кольчугину перевернуть Кротова на спину, приложил руку к его груди и сразу же почувствовал на ладони что-то липкое – кровь. Приложив палец к шее Кротова, затем ухо к сердцу, констатировал:

      – Живой! Но пульс почти не прощупывается и сердце еле бьется.

      Он достал из кармана плаща персональную аптечку, которую всегда носил с собой, разорвал ее, разорвал на груди Кротова рубашку, капнул на кровоточащую рану йодом, отчего Кротов, находящийся в беспамятстве, даже вздрогнул и стал быстро перевязывать его. Ему помогали Кольчугин с Тихоновым.

      Закончив перевязку, Толмачёв, глядя на Тихонова, произнес:

      – Я так понимаю, стрелял кто-то из вас. И вместо кабана попал в Викторыча.

      Тихонов открыл было рот, но его опередил уже пришедший в себя и поднявшийся на ноги Иванов.

      – Это я выстрелил! Рука в последний момент дернулась… – дрожащим голосом выговорил он.

      – Но так не бывает, чтобы одним выстрелом и человека, и кабана завалить.

      – Видимо, кабана завалил Григорий. Я выстрелить-то и не успел, – сказал Кольчугин.

      – Ладно! Это пусть разбирается Адамян. Нам нужно срочно доставить его в больницу.

      Толмачёв снял плащ, расстелил его на траве.

      – Ну-ка, помогите мне!

      Кротова подняли осторожно и аккуратно положили на плащ.

      – Теперь – двое спереди, двое сзади – и понесли! – командовал Толмачев.

      Сам он встал впереди, тут же к нему с другой стороны присоединился Иванов. Кольчугин с Тихоновым взялись за плащ сзади. Несли осторожно, но и старались идти побыстрее, понимая, что каждая минута дорога. Но мешал накрапывающий дождь, ноги иногда скользили по траве и разъезжались в разные стороны. Кротов периодически постанывал, когда совсем тихо, когда громче. До усадьбы было не так далеко – меньше километра, но идти нужно было через бурелом, кустарники, а в одном месте перед ними оказалось поваленное дерево, обойти которое ни с одной из сторон было невозможно. На этом потеряли минут пять. Но вот показалась ограда усадьбы.

      – Антонина! – крикнул Толмачёв.

      Когда та выскочила из дома, он также громко, нервно произнес:

      – Тоня, звони в больницу. Срочно! Пусть готовят операционную.