Существование частного права (personas – персонального) и разделение, дифференцировка власти и сексуальности – отличительные черты, характеризующие античность и формирование персоналистической, индивидуальной личности. Разделение власти и брака сохраняется также в Дигестах Юстиниана (Книга 23, Титул II, § 63): «Префект когорты или конницы или трибун вопреки запрещению вступили в брак с женщиной из той же провинции, в которой он исполнял свою должность; не будет брака. Этот случай можно сравнить с браком (опекуна) с подопечной, так как (в обоих случаях) брак воспрещен в силу наличия власти».[215]
Автор: | Н. А. Исаев |
Издательство: | ""Издательство ""Юридический центр"" |
Серия: | Теория и практика уголовного права и уголовного процесса |
Жанр произведения: | Учебная литература |
Год издания: | 2007 |
isbn: | 978-5-94201-521-3 |
однозначно имел доминирующую позицию, власть. Женщина в традиционном обществе за редким исключением самостоятельным юридическим лицом не являлась и должна была всегда находиться под властью мужчины – мужа, отца, брата. Такое положение в римском праве носит называние “cum manu”, «под рукой». Брак – это передача власти от одного мужчины (брата, отца) другому (мужу). С III в. до н. э. появляется принципиально новая форма брака – брак “sine manu”, «брак без руки», без передачи власти. Таким образом, жена остается под властью своей семьи (familia), несмотря на патрилокальный характер брака. Муж получает приданое, но не власть.[212] Латинское слово “manus” (рука) семантически означает не только власть как проявление доминирования/подчинения, но и опеку, защиту, покровительство. Современные биологи практически единодушны во мнении, что сексуальность и самосохранение, наряду с пищей, являются основными биологическими потребностями человека как вида Homo sapiens. Если в основной массе традиционных обществ все эти потребности могли быть удовлетворены в рамках социального института «большой» семьи и человек оказывался даже неосознанно полностью от него зависимым, то здесь происходит разделение сексуального поведения и потребности в защите, опеке. Результаты такого разделения сказываются на формировании определенного типа личности, принципиально отличного от восточных цивилизаций. Становится возможным личностный выбор брачного партнера, т. е. свобода и личная симпатия, наряду с добровольностью, являются определяющими в выборе, в противоположность такой ситуации, когда брачная сделка заключается между главами «семей» и будущие супруги впервые видят себя после свадьбы. Римская формула гласит – “nuptias consensus non concubitus facit”.[213] Однако во время брачной церемонии совершался ритуал символического похищения невесты как память об отдаленном прошлом: «…делали вид, будто девушку похищают из объятий матери, а если матери нет, то ближайшей родственницы».[214] Эти факты свидетельствуют о том, что брак как похищение, основанное на насилии, являлся универсальной, ритуализированной формой архаического поведения в древности, отражавшей синкретизм насильственного и сексуального поведения. Такая архаическая форма поведения может лежать в основе ряда механизмов криминального поведения, совершаемого в состояниях диссоциированного, измененного состояния сознания и в настоящее время.
212
Кифер О. Сексуальная жизнь в Древнем Риме. – М., 2003. – С. 20–27.
213
«Брак совершается согласием, но не совокуплением».
214
Сергеенко М. Е. Жизнь Древнего Рима. – СПб., 2002. – С. 208.
215
Дигесты Юстиниана. Хрестоматия по истории Древнего Рима / Под ред. В. И. Кузищина. – М., 1987. – С. 361–363.