Медея. Её лапы часто бывают в меду, который она убирает за мужем. Увы, всё указывает на сбежавшую медоедку. А я-то считала её подругой…
– Но мёд – это не всё. Я нашёл ещё кое-что в глубоких слоях фалькокоши.
– И что же?
– Отпечатки и хитиновые микрочастички клешни.
– Клешни? Есть предположение чьей?
– Не просто предположение. Я уверен, что к фалькокоше приложил свои клешни Пальмовый Вор. Я сравнил фальшивую кокошу и настоящую. Продольные волокна уложены одной и той же клешнёй. Вся разница – в отсутствии поперечных волокон на фалькокоше.
– Но… где здесь зверская логика?.. Выходит, сам клешнекокошник, официально производящий подлинные кокоши, замешан в фальшивококошничестве? В теории он мог бы просто прятать часть вырезанных кокош, а потом использовать. Но делать небрежные фальшивки без поперечных волокон? Бессмысленно! Ну, или разве что он просто делал свою работу, успел уложить волокна продольно, а дальше кто-то ему помешал…
– Вы подвергаете сомнению мою экспертизу, полиции каракал? А мою логику считаете недостаточно зверской? – Хэм бешено завертел телескопическими глазами – одним по часовой стрелке, другим против, – а потом вдруг сфокусировался на мне. Такое с ним случалось, только когда он собирался атаковать жертву. Приклеиться к ней своим липким и стремительным языком. Едва ли старина Хэм планировал ко мне клеиться. Но то, что в случае моего положительного ответа он откажется продолжать работу в полиции, было вполне очевидно.
– Я полностью доверяю вашей экспертизе, эксперт Хэм. И, более того, мне прямо сейчас опять нужна экспертиза. Пожалуйста, исследуйте ещё одну фалькокошу.
Я вынула фалькокошу, изъятую из тележки Гадюки, и Хэм буквально выхватил её у меня языком. Минута – и его вердикт был готов:
– Этот объект сохранился лучше, чем предыдущий. Мне даже не нужно делать анализ глубоких слоёв – всё есть на поверхности. Здесь те же отпечатки, что и на первой кокоше, за исключением копыта бородавочника, а именно: язык гадюки, лапа каракала, клешня Пальмового Вора и пятна финикового мёда. Кто-то касался этой кокоши перемазанной в меду лапой. От жары мёд растёкся, поэтому разобрать, чья именно лапа была в меду, невозможно.
Послеполуденные часы 29-го дня ярбяон, в которые один зверь исчез, а другой нашёлся
12:30
Пальмово-Кокошный Двор представляет собой единственную пальму, которая растёт на краю обрыва, нависающего над полупересохшей рекой Манго-Бонго. Под обрывом в реке должен лежать крокодил с открытой пастью. В кроне пальмы должен сидеть Пальмовый Вор, вырезающий клешнями кокоши и кидающий их в открытую пасть крокодила.
Пальма есть.
Неподвижный крокодил с разинутой пастью в реке Манго-Бонго есть.
Пальмового Вора на пальме нет.
Зато есть истошно вопящий корреспондент Попка:
– Где? Где Пальмовый Вор?? Как журналист, я буду доклёвываться до правды, и я требую ответа на свой вопрос: где клешнекокошник? Куда смотрит охрана?!
Корреспондент