– Нет, сэр, – слишком поспешно ответила она.
Он смерил ее пристальным взглядом, прищурив один глаз.
– Еще раз, сколько тебе лет?
– Восемнадцать.
– Ты бросила школу этой зимой, так?
Айрис не любила думать о нарушенном обещании Форесту, но кивнула, чувствуя, что Зеб пытается копнуть глубже. Он хотел знать больше о ее личной жизни, и Айрис напряглась.
– У тебя есть братья или сестры?
– Старший брат, сэр.
– И где он сейчас? Чем зарабатывает на жизнь? – не унимался Зеб.
Айрис отвела взгляд, рассматривая пол в шахматную черно-белую клетку.
– Он был подмастерьем у часовщика. А теперь на войне. Сражается.
– Полагаю, за Энву?
Девушка снова кивнула.
– Поэтому ты бросила «Уинди-Гроув»? Потому что твой брат уехал?
Она не ответила.
– Какая жалость. – Зеб вздохнул, выпуская клуб дыма.
Айрис знала, какого мнения Зеб о войне, и это ее всегда задевало.
– А твои родители?
– Я живу с мамой, – коротко ответила она.
Зеб достал из кармана небольшую фляжку и налил несколько капель себе в чай.
– Я подумаю над тем, чтобы дать тебе другое задание, хотя обычно так не делаю. А пока – некрологи должны лежать у меня на столе к трем.
Айрис вышла, не сказав ни слова.
Готовые некрологи она положила на стол босса на час раньше, но не ушла. Осталась на своем рабочем месте, чтобы подумать над эссе на случай, если Зеб даст ей шанс побороться с Романом.
Однако слова никак не шли. Айрис решила подойти к буфету и налить себе свежего чаю, но тут увидела, как в офис входит Роман Крутой Китт.
К ее облегчению, он весь день где-то пропадал, зато теперь шел вприпрыжку, словно его переполняли слова, которые необходимо выплеснуть на бумагу. Его щеки раскраснелись от прохлады ранней весны, а плащ был забрызган каплями дождя. Роман сел за стол и полез в сумку в поисках блокнота.
Айрис наблюдала за тем, как он вставил лист в пишущую машинку и начал лихорадочно печатать. Отрешившись от всего мира, он погрузился в свои слова, и Айрис не стала возвращаться к своему столу окружным путем, как она часто делала, а прошла прямо мимо него. Китт ее не заметил, и Айрис, потягивая чересчур сладкий чай, уставилась на свой пустой лист.
Вскоре все начали расходиться по домам, за исключением ее и Романа. Настольные лампы гасли одна за другой, однако Айрис осталась. Она печатала медленно, вымучивая каждое слово, тогда как Роман через два стола от нее неутомимо стучал по клавишам.
Мысли Айрис перенеслись к войне богов.
Это было неизбежно: война словно бы всегда теплилась на задворках ее сознания, пусть даже бушевала в шестистах километрах от Оута.
«Чем это закончится? – гадала она. – Один бог будет уничтожен или оба?»
Завершение часто кроется в истоках, и Айрис принялась печатать то, что знала. Обрывки новостей, которые носились по свету, достигая