Ну, круто! От стресса начались предсмертные глюки?
Вчерашний спаситель стоял в паре шагов от дверного проема и с явным интересом наблюдал за мной, спрятав руки в карманы брюк. Мускулистый торс обтягивала черная приталенная рубашка, две верхние пуговицы сексуально расстегнуты; рукава, закатанные до локтей, открывали жилистые предплечья с короткими темными волосками. Сердце замерло на мгновение, а затем ухнуло вниз, и я непроизвольно попятилась задом, не сводя с него настороженного взора. В клуб ворвался подросток, каким-то чудом сумев обойти фейсконтроль, следом пронесся дюжий охранник, случайно зацепив мужчину плечом.
Хорошо, что персонал не в счет, а то не догнала бы и проспорила. Зато…
Черт. Черт! ЧЕРТ!
ОН пятый.
Незнакомец решительно направился ко мне, пронзая тем самым взглядом, от которого трепещет душа, набухают соски и полыхает в промежности. Я не могла сдвинуться с места: ноги налились свинцом, позвоночник окатило ледяной волной, в то время как лицо обдавало жаром. Похожий на вампира-искусителя – а говорят, они не отражаются в зеркалах (отражался), – надвинулся грозовой тучей, уперся носами ботинок в поношенные кеды, заполняя собой все пространство. Выкачивая из него воздух. Задержался взглядом на моей груди и иронично усмехнулся (конечно, теперь я тоже думаю только об этом). Судорожно сглотнув вязкую слюну, я потупилась и принялась вдумчиво изучать геометрические узоры на полу. Он деликатно покашлял, и мне ничего не оставалось, как отвлечься от милой забавы (ламинат – это же так вдохновляет).
Мужественный.
Привлекательный.
Совершенный.
Смуглая кожа с бронзовым отливом, волевой подбородок (руки так и чесались очертить его твердую линию), полноватые губы, высокие скулы и нос с элегантной горбинкой. Густые блестящие волосы напомнили шерсть черной пантеры. Заглянув в миндалевидные глаза, я потерялась в их глубине: бледно-голубые, почти прозрачные, с выделяющимися зрачками, при холодном освещении отливали жидким серебром. Необыкновенно пушистые ресницы создавали эффект перманентного макияжа. Однозначно, потрясающая внешность не была бы столь экзотичной с радужкой другого цвета.
Да ну на хрен! Этот красавчик – просто ходячий секс!
Определенно, такого я заинтересовать не смогу.
От этой мысли на душе стало уж очень погано, настроение испортилось, огонек прежнего задора стремительно угасал. «Мать, ты слюни-то подотри, – в черепушку тупой иглой впивались дружеские издевки, и ведь не пропустишь мимо ушей. – Целуй давай по-быстрому, не тяни бобра за уши. Минуточка позора – и текила в кармане».
Дитя Ночи беззастенчиво рассматривал