Когда луны выглянули из-за облаков и осветили незнакомца, я облегченно вздохнула, убрала ладонь с оружия и вышла из своего убежища, подняв руку в приветственном жесте.
– Прости, что задержался! Возникли проблемы.
– Все нормально. Бумаги-то не растерял?
– Нет, – мужчина улыбнулся и начал копошиться в сумке. – Вот, держи! Это тебе… – Он протянул мне толстый конверт и запечатанный свиток, которые отправились прямиком в мою котомку, а потом достал из нагрудного кармана тоненькое письмецо без каких-либо отметок и также вручил мне. Я с удивлением повертела бумагу в руках, не припоминая относительно неё никаких указаний. – А это… Не в службу, а в дружбу, ты не могла бы доставить это письмо в Солитьюд? У меня там брат живет.
– Я посмотрю, что можно сделать.
– Спасибо огромное!
Я, в свою очередь, вручила ему увесистый запечатанный пакет, попрощалась и отправилась в обратный путь. За поворотом тропы меня нагнала Лавина, потерлась лбом о мое бедро и заглянула в глаза, но я уже поняла, что она спряталась, чтобы не напугать курьера, и не сердилась на свою умницу за внезапное исчезновение.
Путь назад затянулся, и я начала подумывать, что потерялась, хоть дорога и была всего одна – вперед, вперед и еще раз вперед. Лавина, убедившись, что мне спокойно и я её отпускаю, носилась где-то за неосторожно обратившим на себя её внимание зайцем. Без нее идти было скучно, некому было рассказывать о своем прошлом в другой реальности, а говорить сама с собой я не любила, считая это дурным признаком. Волчица же была великолепным собеседником – всегда внимательно слушала, никогда не перебивала и уж абсолютно точно не могла никому сболтнуть лишнего.
Постепенно я стала замерзать. Прохладный ветер умудрялся пробираться сквозь малейшую щель в одежде, стремясь изничтожить скопившееся под ней тепло. В такие моменты я жалела, что со мной нет того старого доброго махрового халатика, да будет ему волчья утроба пухом.
Полностью погрузившись в свои мысли, я не сразу услышала доносившиеся из-за следующего поворота звуки битвы.
Моментально укрывшись в кустах за обочиной, я с опаской двинулась в сторону шума.
Когда я дошла до места, откуда было хорошо все видно, сражение уже закончилось. В предрассветных сумерках разобрать издалека, кто с кем и кого бьет, было невыполнимой задачей, но желания вылезти из убежища, подойти поближе и удовлетворить свое любопытство как-то не было.
– А с трупами что делать? – я затаила дыхание, прислушиваясь.
– Сваливайте в кучу, я пойду у колдуна огонька спрошу. Как догорят, закопаем. Раненых, которые еще могут самостоятельно идти, перевяжите, чтоб не померли в