Кроме плохих предчувствий у короля Астеро и его наследника Сагардо более точной информации не имелось. Магический гонец Сабидус пока не добрался до Парво, столицы южных земель людей Ларгоса. А колдун Нортус так никогда и не достиг северных владений детей Лагиссы, ибо уже геройски пал в сражении за Биарки. Ещё сутки люди Ларгоса провели в мирном неведении о начале войны.
10 января 5104 г. Люди Верво
Этот день прошёл в предвоенных трудах и заботах. Князь Ярослав чувствовал, что буря грянет со дня на день. Он собирался объявить о всеобщей мобилизации. Однако медлил, ожидая сигнала, знамения, нападения врагов или призыва о помощи со стороны соседей. Напомним, что фактически единственными врагами людей Верво являлись пираты Мерморта. Два народа беспощадно уничтожали друг друга как на море, так и на суше. Длилось это из века в век, но ощутимых результатов не приносило. Силы были примерно равны, а удача, словно последняя вертихвостка, поворачивалась лицом то к одним, то к другим.
Разумеется, князь Ярослав наибольшее внимание уделял границе с пиратами Мерморта и укреплению острова Мирный. Собственно говоря, этим он и его приближенные весь день и занимались. Они и подумать не могли, какая страшная беда постигла их дружелюбных соседей эльфов. Король Бартоло так и не удосужился сообщить им о начале войны, о гибели сводного брата и стотысячного эльфийского войска в Северной пустыне, а тем более попросить у них военной помощи.
10 января 5104 г. Северные гномы
В этот день в землях Северных гномов ничего примечательного не случилось за исключением того, что в кои-то веки все кузнецы в этих землях не работали. Они отдавали дань памяти умершему начальнику кузнечного цеха. Этот уважаемый всеми гном скончался прямо на рабочем месте. Кстати, он расстроился по поводу собственной смерти больше всего, так как теперь не мог работать. Неприкаянной душой он метался по опустевшему кузнечному цеху, сыпал страшные проклятия и ругательства в адрес нерадивых соотечественников. «Лодыри! Бездельники! Нашли повод не работать! Я не для этого помирал!» – возмущалось привидение. Начальник кузнечного цеха даже на том свете переживал за дела живых. Ему не давала покоя мысль о том, что в армии недостаточно доспехов из «железа Форжеро». «Каждый день на счету! А эти тунеядцы устроили себе каникулы! Как их заставить работать?!» – ворчал недовольный покойник.
Тут ему в голову пришла гениальная мысль: «Мы можем видеть лишь неприкаянные души наших родителей, следовательно, я могу явиться во сне моему сыну!» Душа устремилась к дому скорбящего отпрыска. Сын безутешно горевал в связи с утратой отца. Он буквально не находил себе места и не ложился спать. Если бы он только видел, с каким перекошенным от возмущения лицом за ним по пятам носилась неприкаянная душа папаши-трудоголика. Кузнец