Человек перемещает вес тела на пятки и не стоит сам, а опускает свой вес на руки того, кто его держит. А его держат как бы мнимый отец, мнимая мать, а их, соответственно, деды и бабушки, прадеды и прабабушки… Вот так он висит на их руках. Так продолжается минуту, может быть, или полторы, меньше-больше… Потом они его ставят на место, и у людей расширяются глаза. Они вдруг понимают, что вот оно – нас держат поколения ушедших из жизни людей. Я не один в мире. Откуда я взялся? Были отцы, матери, у них тоже были отцы и матери…
Это все глубоко ушло, далеко-далеко… Но эти люди есть. И я есть благодаря им. Они могли быть грешниками, беззаконниками, лентяями, преступниками или, наоборот – трудолюбцами, милостивыми, щедрыми, целомудренными, терпеливыми, храбрыми, а может – трусами, жадинами… Они меня родили, и я опираюсь на них.
Большие мужчины, ростом под два метра, широкие в плечах, плакали, когда проходили этот тест. Они вдруг почувствовали, что за ними стоят тысячи людей. Они цветки на дереве, а дерево глубокое и большое. Осталось ощущение ладоней на плечах, на лопатках, где держали их мнимые отец и мать. У них горели плечи, как будто бы их пекли утюгами. Они неделями – целыми неделями – ощущали на своих плечах эти руки, запечатлевшиеся на них.
Это очень важно, братья и сестры, потому что мы с вами – не мыльные пузыри, мы не возникли вдруг: вот так вот появились и вот так вот исчезли. Мы приходим в мир после кого-то, благодаря кому-то. Оставляем кого-то или что-то как плод своей жизни в мире и передаем эстафету, а потом другие разбираются уже с нашей жизнью, потому что мы вложили себя в чью-то жизнь. И это очень важно.
Современная идеология не признает этого. Современный человек даже отчество не пишет в паспорте. Вот наши паспорта еще предполагают отчество. Например, Иван Иванович Иванов или там Петр Васильевич Шпак. А вот в английском паспорте или американском пишется только имя и фамилия. Кто твой отец, там не имеет значения. То есть Джон Малкович, и хватит. А Джон Джонович ты или кто, это там никому не нужно. Кто твой отец? Джон он был или трижды Джон, неважно. Важно, что есть ты, есть твоя фамилия – идентификация такая, и все.
А нам важно, до сих пор еще нам важно, кто они – наши отцы, отцы наших отцов, деды наших отцов… И чем глубже эти корни, тем серьезней и глубже человек, тем тверже он, тем глубже его корень, тем тяжелее его свалить. Чем меньше эта связь, тем он податливей падает под ударами судьбы, тем легче он ломается.
Заметьте, что Церковь наша мудра, мудрее всех. Она ввела в нашу церковную жизнь поминальные субботы. Причем когда у нас умирает кто-нибудь из родных, мы идем на поминальную литургию или на панихиду. Но есть отдельные субботы, называемые родительскими, когда мы поминаем всех от века почивших христиан. Среди них есть наши прапрапраотцы и прапрапраматери. Поминаем их мы перед святым великомучеником Димитрием, после Троицы и в посту несколько раз. Эти