– Да, это я. Проходите, пожалуйста, присаживайтесь. – Тина указала на стул, и мужчина, чуть помедлив, закрыл за собой дверь и направился к столу.
Усевшись, он сложил на столешнице руки, сжав их в замок, и Тина отметила, что фаланги указательного, среднего и большого пальцев на правой руке у мужчины желтые – так бывает у многолетних курильщиков, предпочитающих табак покрепче и папиросы, а не сигареты с фильтром.
– Вы же занимаетесь поиском людей? – уточнил посетитель, глядя не на Тину, а на свои руки.
– Да, занимаемся.
– А мужиков, простите, у вас в фирме нет, что ли?
– А вам принципиально, чтобы поиском занимался мужчина?
– Понимаете… – он чуть смешался. – Дело в том, что… как бы это…
– Давайте для начала просто познакомимся, – предложила Тина, которую, кстати, совершенно не задела такая попытка дискриминации. Она отлично знала, что не производит на клиентов-мужчин впечатления профессионального розыскника, да и вообще детектива. – Меня зовут, как вы знаете, Валентина, отчества не нужно.
– А я Сергей… Сергей Ифантьев.
– Очень приятно. Итак, Сергей, что вас все-таки привело в агентство?
– Понимаете… дочь у меня пропала.
– Давно?
– Давно, – вздохнул Ифантьев, по-прежнему глядя на свои руки. – Пять лет назад.
Тина не удивилась названному сроку – в ее практике бывали и не такие, но тут речь шла о ребенке, потому что Ифантьев был слишком молод для отца взрослой женщины, хотя и выглядел пожившим.
– И за такой срок ничего не было сделано? А полиция?
– Никто в полицию не обращался.
– То есть? Вы пять лет сидели и просто ждали?
– Я не ждал. Я действительно сидел, – произнес Ифантьев, искоса взглянув на Тину, словно ожидал реакции на свои слова.
– Понятно, – ничуть не удивившись, ответила она. – А жена как же?
– Да вот в том и дело – жена… Я вернулся три месяца назад, а Мироськи нет. Ну, в смысле – Мирославы, дочери моей. Жена на порог не пускает – мол, иди отсюда, тебя уже и из квартиры выписали, нет тут твоего ничего. Я говорю – с дочерью дай поговорить, а она – нет ее. Как, говорю, нет? А вот так. Не живет она тут больше. – Ифантьев перевел дыхание, и Тина, дотянувшись до стоявшей на тумбочке бутылки с минеральной водой, налила в стакан и протянула ему. – Спасибо, – залпом выпив воду, проговорил он и продолжил: – Ну, я по подругам Мироськиным пошел, потом в школу – а все в голос твердят, мол, пять лет Мирославу никто не видел, в школу эту она больше не ходила, а мать, мол, сказала, что в другой город ее отправила, к родственникам. Что за бред-то? Из Москвы – куда? Да и родственников у нас никаких в других городах нет, мать жены здесь живет, на соседней улице. Я тогда снова к жене – признавайся, говорю, куда дочь сплавила. Та в крик, полицию, говорит, вызову, на пятнадцать суток поедешь как миленький… Сперва вообще открывать не хотела, через дверь разговаривали,