– Это гадальная карта? – отшатывается он. – Ты не можешь доверить свою судьбу гадальным картам своей бабушки.
На самом деле могу. Бабушка никогда не ошибалась во время гадания. Но Аксель никогда особо не верил в судьбу. Потеря отца и то, что он остался на попечении нерадивого дяди, лишили его всякой уверенности в том, что судьба может что-то значить.
– Это гораздо большее, – отвечаю я. – Мама сшила для меня эту накидку. Она покрасила ее красным колокольчиком, неужели ты не видишь? Только сейчас я поняла, что она оставила мне то, в чем я нуждалась все это время, чтобы спасти ее. Оно лежало у меня дома, все это время оно ждало меня. – Я сжимаю его руки. – Пойдем со мной, Аксель.
Он выдыхает и отстраняется, проводит пальцами по спутанным волосам.
– Я не знаю…
– Чего ты хочешь больше всего? – Я наклоняюсь вперед. – Чего ты хотел каждую секунду, начиная с прошлого лета?
Он опускает взгляд, задерживаясь на пряди моих темных волос, которые рассыпались по моему плечу. По моему обнаженному плечу. Свободный вырез моего платья съехал набок. Мои щеки вспыхивают, и я поправляю платье.
Аксель сглатывает.
– Я хочу вернуть Золу, – шепчет он, медленно поднимая на меня глаза. – Я хочу, чтобы она вернулась домой.
Мое сердце сжимается. Я чувствую его тоску, как свою собственную. Таким образом, мы связаны, каждый из нас скучает по тому, кого любит больше всего на свете.
– А я хочу вернуть маму. – Я разжимаю пальцы и протягиваю ему ладонь. – Это наш шанс, Аксель. Пойдем со мной.
Он хмурит брови. Прикусывает нижнюю губу. Ночной ветерок обдувает мою ключицу, когда его пальцы медленно скользят ко мне. Они касаются моего запястья, ладони и переплетаются с моими.
По моей руке пробегает покалывание, а грудь расширяется, удерживая тепло.
Мне выпала Красная Карта, у меня есть красная накидка и Аксель.
Вместе мы добьемся успеха.
Он делает глубокий вдох и кивает. Он собирает сумку, отдает мне мою карту и обматывает вокруг шеи красную полоску, которую я сделала для него, – пока что это шарф. Он закрывает ставни и оставляет записку для Данцеров на прикроватном столике.
Мы крадучись выходим из дома через переднюю дверь. Закрываем ее за собой, пересекаем пастбище и идем к деревьям, окаймляющим Лес Гримм, к месту, куда прошлым летом вошла Зола. Данцеры соорудили для нее небольшой памятник из сложенных друг на друга камней, почти как надгробие.
Сразу за ним Аксель останавливается у ясеней и смотрит на деревья. Я чувствую, как история этого места давит на него, ощутимая, как тяжелый воздух перед грозой. Я беру его за руку.
– Мы найдем ее. У нас получится.
Его взгляд остается прикованным к деревьям и их крепким ветвям, спящим великанам.
– Благодаря