– Надуть меня хотите, господин?
– Даже не думал. Да, и зови меня «мистер Северин» или «сэр», – Том дал мальчику еще одну монету. – Купи метлу и приходи завтра утром. Я предупрежу швейцара.
– Вишь ты! И когда же мне заявиться, сэр?
– Ровно в девять.
Направляясь обратно в здание, Северин мрачно пробормотал:
– Если этот оборванец обчистит мою контору, счет я вышлю тебе, треклятый Уинтерборн.
Глава 7
Месяц спустя Том сел на поезд до станции Сафрон-Уолден в Эссексе, а оттуда нанял экипаж до поместья Клэр. Такое путешествие кардинально отличалось от поездки в комфортабельном железнодорожном вагоне, где он мог отгородиться от всего внешнего мира. Навещая людей, Том предпочитал не полагаться на их милость. Его вполне устраивало, что он мог приезжать и уезжать по своему желанию, принимать пищу, какую хотел и когда хотел, мыться своим любимым мылом и спать в тишине, когда некому потревожить его сон.
Однако по случаю свадьбы Уэста Рейвенела Том собирался попробовать для себя кое-что новенькое. Он станет частью толпы гостей: займет спальню, куда в безбожно ранний час приходят горничные, чтобы разжечь очаг, спустится в столовую и позавтракает вместе с другими гостями, смиренно присоединится к ним на прогулках, чтобы полюбоваться видом на холмы, деревья и пруды. В доме полно детей, но к ним он отнесется терпимо или попросту станет игнорировать. По вечерам, во время салонных игр и любительских постановок пьес, он сделает вид, будто получает от них удовольствие.
Решение подвергнуться подобным испытаниям напрямую вытекало из совета Риза Уинтерборна прислушаться к своему чутью. Пока все шло далеко не лучшим образом, но Том так устал от невыносимо долгих месяцев ощущения внутренней пустоты, что даже непрерывная череда неудобств казалась ему переменой к лучшему.
В отдалении на пологом холме, заросшем вечнозелеными растениями и обнесенном низкими, увитыми плющом стенами, показалась усадьба с белыми колоннами в классическом георгианском стиле. Кольца дыма поднимались из аккуратного ряда дымовых труб, растворяясь в ноябрьском небе. Деревья вдоль аллеи сбросили листву, обнаженные ветви застыли, словно окутанные черным кружевом. На голые поля вдалеке опускался густой вечерний туман.
Наемный экипаж остановился перед парадным портиком. Его тут же окружили три лакея и принялись открывать лакированную дверь, выдвигать ступеньки и выгружать багаж. Том спустился на гравийную дорожку и глубоко вдохнул аромат мокрых листьев, припорошенных инеем. Он не мог не признать, что в сельской местности воздух приятнее, чем в городе.
Ряды створчатых окон позволяли мельком разглядеть толпу гостей, которые собрались в передних комнатах. Громкая музыка и смех чередовались с радостными криками детей, которых, судя по всему, там было немало.
– Тихое семейное мероприятие, черт бы его побрал, – пробормотал Том, поднимаясь по ступенькам крыльца в парадный