Около забора стояло несколько крутых тачек, во дворе никого не было, только на фасаде перемигивалась оранжевыми огоньками гирлянда. От простых смертных Бекетовы отгородились видеофоном на воротах, в который мне даже не пришлось тыкать пальцем – калитка открылась за секунду до, словно внутри только меня и ждали. На крыльце светилась одинокая тыква со свечкой внутри – Ника особо не заморачивалась, всё веселье должно быть в доме. Из раскрытых дверей доносилась музыка, а прямо возле них стояли двое незнакомых парней в костюмах ангела и чёрта. Парни курили. Они молча разглядывали меня, вальяжно пуская вонючий дым, который клубился и повисал в осеннем воздухе лёгким туманом. Я тоже решила не здороваться. Протиснулась между ними, настороженно ожидая смех вдогонку. Вместо этого дорогу мне перегородила рука одного из них, невысокого чёрта с хитрыми глазами. Чёрные волосы его топорщились вихрами.
– Сладость или гадость? – ухмыляясь, спросил он, беззастенчиво меня разглядывая.
– Ни то, ни другое, – грубовато ответила я, отпихивая его в сторону.
– Но-но. – Белобрысый ангел погрозил мне пальцем. – Гнев – это смертный грех. За такие вещи в ад попадают.
– Ко мне домой, – подмигнул чёрт.
– Знаешь, что мы делаем с такими сладкими грешницами? – Ангел расплылся в совсем уж похабной улыбочке, которую так и подмывало стереть с его слащавой рожи.
Чёрт понизил голос, второй рукой обхватывая меня за талию под курткой:
– Заставляем раскаяться.
Они дружно загоготали. Ненавижу сальные шуточки. И тех, кто их отпускает.
В ответ я всадила чёрту шпильку прямо в ботинок, от души нажав. Тот взвыл, моментально убирая руку. Пусть скажет спасибо, что я не прибавила коронный удар коленом в пах.
– Ещё раз меня коснёшься, я тебе яйца оторву. И засуну их ему в глотку. – Я мотнула головой в сторону ангела, которого от этого движения как ветром сдуло. Чёрт убрался с дороги, недовольно шипя.
– Сука бешеная, – догнало меня в дверях его сдавленное шипение.
Злость снова вспыхнула, как бензин. Усилием воли я затолкала её обратно, но руки всё равно потряхивало, а в животе немело, и растекалась бесконечная пустота. Придурки. Надо бы пожаловаться хозяйке дома, чтобы их убрали отсюда и не звали больше никогда.
Жаловаться я не умела.
Куча незнакомого народа бурлила и перетекала между комнатами, воздух отчётливо пропах алкоголем, слишком громкая музыка давила на уши басами, от которых подрагивала посуда. Все были в костюмах, и я хотя бы на этот счёт успокоилась – по крайней мере, меня не развели, как Бриджит Джонс. Первый этаж был забит людьми под завязку, здесь собралось не меньше сотни лениво приплясывающих в такт музыке вампиров, ведьм и дьяволиц. На их фоне я больше не бросалась в глаза. Кристинка выдала