Я недоговорил. Новый удар сердца принес такую боль, что подкосились ноги. Я упал на колени.
– Василий Николаевич! – Кинулись ко мне ребята. – Что с вами?!
«Все хорошо, – спокойно крутилось в голове. – Сейчас я приду в себя. Все хорошо».
Я уже не почувствовал, как упал на землю. Несколько мгновений для меня существовала только боль в груди. Потом прошла и она. Наступило небывалое спокойствие, а за ним темнота.
***
Город Усть-Кубанск, Краснодарский край. Май 1973 года. СССР
Сначала я почувствовал яркое солнце, пробивавшееся к глазам сквозь закрытые веки. Что-то мягкое, устилавшие землю, кололо пальцы, щекотало затылок. Кажется, это была трава. Потом появился и звук: детский хохот, доносившийся со всех сторон.
– А че ж ты падаешь, а? Медведи вон как хорошо по деревьям лазят, а ты чего?!
– Так все ж правильно! Медведи, может быть, и лазят, а где ты видал, чтобы по веткам лазили батоны?!
Снова раздался тот же дружный хохот.
Я распахнул глаза. Солнце, зависшее на ясном небе, у кроны большой абрикосы, распростёршейся в поле моего зрения, неприятно защипало глаза. Потом пришла боль, но не в сердце, как секунду назад, а в голове и спине. Создавалось впечатление, будто я упал и сильно ударился о землю.
Когда я сощурился, увидел еще кое-что: коричневый школьный портфель, болтавшийся прямо над головой. Лямкой его зацепили за небольшой сучек, росший из толстой, оттопыренной от ствола дерева ветки. Самое интересное, портфель был старинным, но не выглядел старым. Сейчас дети таких не носят. Простоя сумка из кожзама напоминала мне ту… с которой я сам ходил в школьные годы. В советские годы.
С трудом поднявшись, я принял сидячее положение. Удивленно уставился на свои руки. Мои пальцы были пухлыми белыми и… детскими?..
– Смотри! Видать, мозги отшиб! Себя не узнает!
– А-ха-ха-ха-ха-ха!
Я поднял взгляд. Передо мной стояли трое ребят. Первым, что бросилось мне в глаза, были пионерские галстуки. Они красными пятнами светились на шеях мальчишек. Правда, только двоих. Третий, стоявший посередине, был без галстука.
Все как один, пацаны носили школьную форму. Советскую форму. Их синие курточки блестели большими белыми пуговицами на груди, плечах, манжетах. На левом плече у всех троих виднелись нашивки из козжама, на которых должна была изображаться вроде раскрытая книга. Однако книжек на их эмблемах не было. На стертых добела нашивках были от руки накаляканы какие-то непонятные закорюки.
А ведь… Ведь в детстве мы тоже рисовали на эмблемах старой школьной формы, что в голову придет…
Ошарашенный, я осмотрел свои рукава. Белая рубашка, синяя курточка, нашивка с открытой книгой… Я одет в советскую школьную форму… И я ребенок.
– Ну так че, Батон? – Обратился ко мне парень, что был посередине. – полезешь доставать свою сумку? У тебя две попытки осталось!
Светловолосый и немного всклокоченный, он нахально смотрел на меня своими голубыми глазами. Щерился немного кривозубой улыбкой.
– Ага, –