Мое воодушевление и радость маленькой победы были следствием полной неосведомленности об ОГБИЧе. Но может оно и лучше. Будь я в курсе чрезвычайной секретности и закрытости этой базы, а также того, что многих, туда попавших, просто ликвидируют – ответ мой был бы иным, иной была бы дальнейшая моя жизнь, а дневники Илария Бурмистрова так и остались бы просто коллекцией чужих записей.
Прежде чем отправиться в ОГБИЧ, я решила встретиться еще с одним помеченным галочкой в спискечеловеком – тем самым Анатолием Кондрашовым, который был лично знаком с Нинту-Ядвигой. Уж и не знаю, как еще её величать.Я долго мешкала. На удивление, Маркс намекнул, что такие приемы разрешены и даже пообещал уговорить его на встречусо мной. Вот это оказывается было не просто.
Мой новоиспеченный информатор действительно согласился с трудом. Нопоставил одно странное, на мой взгляд, условие: принести ему молодой картошки с маслом. Тогда я в этом ничего не понимала. В моём времени так не питались. Наш рацион был в основном синтетическим и минеральным. Еда походила на всевозможные брикеты и муссы. Поэтому в такой неординарной прихоти я лично узрела некий хитрый трюк. Но я ошиблась. Он просто истосковался по домашнейпище.
Внешний вид помещения, где нам устроили встречу, нагнетал мрачное настроение. Все было грязно, серо, облезло. Повсюду решетки, старые кафельные полы, стойкий запах затхлости, плесени и мочи.
Ёмкость с картошкой мне дали уже здесь. Не очень чистая, странного вида кастрюля с кривой, коричневой надписью «соус». Такие я часто виделав прошлом. Но пахло из неёнеплохо. Я поставила кастрюлюна почерневший от времени и уже рассохшийся местами стол и стала ждать.
О будущем моём собеседнике яслышала много противоречивых фактов. Но знакомы мы не были. Я конечно же волновалась. Когда-то он нарушил запрет управляющихи был наказан временем. Есть у них такой вид наказания. Человека запирают в прошлом, в какой-нибудь тюрьме или тяжелой жизни. Чаще всего это пожизненно.Заперли его в России 80-х годов. Ради спасения своей страны он совершил восемнадцать прыжков в прошлое именно тогда, когда управляющиеналожили на подобные путешествия строжайший запрет. Страну он спас. Благодаря ему не случилась страшная, возможно последняя в истории мира, война. Но наказание понес. Закон есть закон. Ему лишь разрешили выбрать время. Он выбрал то, в котором был когда-то счастлив – восьмидесятые годы двадцатого века.
У меня были сведения, что именно от него Ядвига была тогда беременна. А ведь это ключевой вопрос. Являлась ли беременность настоящей или то был маскарад с целью появления чужого, возможно похищенного, ребёнка.
Встречус ним я выбила под предлогом сбора информации о личностях первых охринцев. И всё равно это был огромный риск, так как, по словам того же Кондрашова, скорее всего, за мной давно уже следят. Поэтому я пошла напропалую. Оттого манера нашейбеседыможет показаться довольно странной. Я вбрасываланекоторыеключевыеслова, чтобы собеседник мойпонял, зачем я здесь.
Наручников на нем не было.