– Я не буду тебе рассказывать, что он делает, но я думаю, что ты читал легенды.
Я аккуратно прикоснулся стеклянного в вязи рун футляра, червячок потянулся к моим пальцам, как мотыль к теплу фонаря, я почувствовал легкое покалывание и отдернул руку.
Осколок первоначал, это частица самого мира. В легендах говорится, что когда творец ушел, то первое его творение рассыпалось тысячей осколков, что дали первым магам силу.
– Отец, но я не могу принять этот дар, став магом, не получится принять от Вас власть. – Осколок так и манил меня, словно это давно утерянная частичка моей души.
– А я по недоработке батюшки у вас единственный наследник. – Глаза Короля сверкнули недобрым светом,– Я не хотел усомниться в вашем здравии, но всем известно, что маг не может быть суверенным правителем королевства.
– Нет, мой необразованный сын, говорится, что урожденный маг не может быть правителем королевства. Осколок первоначала, как ты понимаешь, ты уже не урожденный маг и все это прекрасно знают.
– Но дворянство не примет на троне мага.
– А дворянства не будет. Я его упраздню, процесс уже идет, через год власти лишатся бароны, через три уже граф, а через пять лет и герцог будет не более чем зажиточный подданный.– В его глазах горел опасный огонь, – Это будет гениально, тогда империя мирным путем захватит весь материк.
Честно разбираться в том, что творил сейчас отец мне не хотелось, но если он сказал, что нормально, то пускай будет так.
– Я готов принять ваш дар. Как этим пользоваться?
– Думаешь, зачем мне этот свиток? – Он захватил со стола бумагу.
Я растянулся на кресле, а отец схватился за футляр, может быть, стоило позвать лекаря или кого-либо еще, но я понимал, что в эту тайну сейчас пока не стоит посвящать никого.
– Только вынужден тебя предупредить, что сразу после этого я уезжаю, конкретные сроки не обозначу, но сомневаюсь, что мы увидимся в ближайшее время. – Отец еще раз пробежался глазами по свитку.
Такой осколок нельзя было добыть просто так. Это кровь и смерть сотен людей, я уверен, что его достали явно не по удаче, хотя и она имеет к этому отношение. Спустя тысячи лет, с тех пор как творец ушел, не уверен, что где-то остался хоть еще один.
–Это будет как укус комара, – Он очень страшно улыбался.
– А вам, отец, почем-то знать?
– Поверь, ты ничего обо мне не знаешь.
Он прислонил червячка к моей груди и дернул за ручку заслонки. Маленькая стеклянная преграда сдвинулась с защитного футляра. Снопом маленьких огней прогорела каждая руна высеченная мастером артефактов на стекле, и осколок вонзился мне в грудь. Тут же меня начала раздирать нечеловеческая боль.
Тут скорее я неправильно выразился, болью назвать это было нельзя, чувство было такое, что всего меня выпили, разобрали, выплюнули, а потом обратно слепили в кусок целого. Я закричал, сжал руками кресло, моя спина выгнулась дугой.
– Тише-тише, –