День был солнечный и жаркий, и мы решили дать Апраксии немного времени побыть на свежем воздухе. Я подошла к ее комнате, постучала, затем вошла, обнаружив ее горько плачущей.
– Над чем же, сударыня, вы так убиваетесь?
Я присела на край ее кровати и успокаивающе погладила е руку. Ей было плохо все утро, и она попросила меня оставить ее в постели до полудня. А теперь ее состояние ухудшилось вдвойне и близилось к депрессии.
– Ох, Софья. Наверное, тебе в тягость ухаживать за мной каждый день, – сказала Апраксия, смахивая слезу.
– Какие глупости. И вовсе не в тягость. Дело привычное, – улыбнулась я.
Однако слезы девушки не прекращались. Иногда она плакала по несколько часов подряд, а после ее одолевала головная боль.
– Я не желаю более, чтобы меня носили по лестнице туда и обратно. Поди скажи всем, чтобы не накрывали стол. Я не присоединюсь к празднику.
Пытаясь успокоить ее, я вызвала еще больший гнев, поэтому спешно покинула комнату, устремляясь прямиком к Степану. Я не нашла его на улице, где он находился последний раз, но Марфа, подметающая ступени, сказала, что барин отправился в конюшню.
Я побежала в конюшню и застала его там, осматривающего своего гнедого коня по кличке Альтив.
– Барин, ваша сестрица вновь плачет и противится! – выпалила я, восстанавливая дыхание.
Степан взглянул на меня и отложил скребницу в сторону. Потерев ладони, он наконец повернулся ко мне.
– Моя сестра ведет себя так каждый день. За год вы должны были к этому привыкнуть.
Я не обратила внимание на его тон, от чего он даже нахмурился. К чему я привыкла быстро, так это к его постоянно скверному настроению.
– В приюте при нас был госпиталь. Мне рассказывали, что во время войны туда привозили много раненых. – я подошла ближе к нему, – Некоторые из них выглядели печально. У некоторых вообще не было конечностей. Моя подружка Любава осталась прислуживать сестрой милосердия в этом госпитале и там их учили массажу. Лечебный массаж и упражнения для людей, оказавшихся в такой же ситуации, как ваша сестра.
Он внимательно слушал меня, и я продолжила.
– Были еще самоходные кресла… – Я попыталась сымитировать то, что описывала, своими руками. – Это было кресло на колесах, которое сестры милосердия использовали для перевозки людей, которые не могли ходить.
Степан внимательно наблюдал за мной, и в какой-то момент я решила, что он меня не понял, и попыталась объяснить еще раз, но он настойчиво перебил меня.
– Иногда вы так много говорите, создается впечатление, что слова вы копите месяцами, а затем плотину прорывает, и вашу речь уже не остановить. – ответил он.
– Прошу