ЖУАН-ВИТОР МАДЕЙРА
Жуан-Витор лежал на диване в кабинете отца, почитывая книжку. Дверь открылась, и в ней появился рыжий, ухоженный мужчина с телячьей бородкой, которого отец назвал фельдмаршалом.
– Фельдмаршал? – повторил Жуан-Витор и застыл.
– Да. – произнёс Мадьяр и оцепенел, глядя на ребёнка.
– Как ваше состояние, фельдмаршал? Может хотите чай или кофе? Может воду? – Ник зашевелился у стойки с чайниками и посудой.
– Нет, благодарю. Я к вам от шерифа. Он сказал, что у вас я могу получить все досье о преступлениях за последний год. – сказал Мадьяр.
– Да, да. Эти все дела у меня. Я их запаковал для удобной переноски. – Ник суетливо начал рыться в нижних отсеках полки с папками и наконец, выдвинул одну из них, переплетённую верёвкой и замотанной сверху лифчиком, чтобы было удобно нести в руке.
– Не та! Прошу простить.
– Ничего, я не тороплюсь, советник.
– Как стыдно! Ой, как стыдно! – приговаривал Ник, шарясь в папках.
– Что читаешь? – Мадьяр присел рядом с Жуан-Витором.
Жуан-Витор стеснялся такого высокопоставленного человека. Фельдмаршалы были для него как эталоны человека, личности, лучшими среди людей, глубокоуважаемыми.
– Платон! Законы? – поразился Мадьяр. – Я в твоём возрасте читал про Кота-Да-Винчи. Книжка для детей такая.
– Нашёл! – Ник ещё раз перепроверил папки, хотя уже перепроверял их до этого. – Да! Точно они! Они самые! – восклицал он, аккуратно раскрывая папки, чтобы не помять их.
– Благодарю, советник. – Мадьяр поклонился в благодарность. – До свидания и хорошего дня, вам двоим!
– Взаимно. – ответил Ник.
– До свидания. – неуверенно промямлил Жуан-Витор.
Мадьяр аккуратно открыл дверь ногой, ловко вытянув ногу, а потом закрыл её, уже локтем.
– Ты светишься отец! – отвлёкшись от книги, сказал Жуан-Витор глядя на отца.
– Да. – согласился отец. – Этот человек очень важен для всего города и его возвращение – огромный праздник, мой сын! Надеюсь, он поможет нам в глобализации между властью и народом. – Он повернулся к окну, смотря на едущие по воздуху машины. – Город бурлит новыми и более серьёзными опасностями. Надеюсь они не съедят этого одинокого в поле воина. – отец сказал эти слова тихо, но Жуан-Витор их услышал, хоть и не понял их истинного смысла.
БАРОН БАЛОГ
Барон пялился на гудящий пропеллер, крутящийся по белому потолку. Выпивка и сладости закончились, а идти за новыми ему не хотелось. Он переживал что-то вроде депрессии из-за бессмысленности его жизни. Смысл, который казался ему – не принадлежал ему. Он был навеян советом. Он второй месяц кряду спрашивал