На стороне французов и англичан была сталь и машины, но, главное, умение что-то устроить в жертвеннике войны, чтобы он работал мерно и споро. На стороне Востока была малая цена человеческой жизни, позволявшая умирать без особых сожалений и убивать так, будто это было развлечение.
Война никогда не прекращалась и теперь набухала в воздухе, будто туча. Но дожди в этих краях были редки, и последний случился в феврале, а сейчас уже осень.
Война ходила над этим краем веками, недаром местом последней битвы добра со злом были выбраны холмы в этих местах, на пересечении караванных путей. И поэтому холмы и дороги здесь, за малостью дождей, поливались кровью.
Для их описания множество агентов разных стран колесили по Сирии и Палестине, двигались из Малой Азии на юг, из Каира на север. Бумаги их были в совершенном порядке – или в абсолютном беспорядке, и то и другое было тут обыкновенным. В карманах, поясах и кошельках у путешественников по казённой надобности тяжело звякали монеты для подкупа местных чиновников, ведь давно известно, что золото – лучший пропуск, лучший фирман и лучшее удостоверение.
Капитан Орлов хоть и пил много, да был трезв умом. Пил он с тех пор, как переболел малярией и арабский лекарь велел ему не пить вина, а пить один лечебный аль-коголь. Лечебный спирт был крепким, но думать не мешал. Капитан Орлов объездил всю Палестину, описывая состояние дорог и мостов, проходимость троп в горах и удобство берега для высадки.
Сначала умер один его проводник – от холеры. Со вторым они вместе заболели малярией. Проводник умер быстро, а третьего проводника капитан Орлов не нашёл. О капитане и так шла дурная слава.
Капитан Орлов объехал всю местность к северу от Яффо и часто пересекался в дороге с такими же странными путешественниками, как и он сам. Иногда, в местах остановок, капитан обнаруживал пепел от трубки, примятую траву ровно в тех точках, куда он собирался установить свою треногу дальномера.
В пыльных городах он обнаруживал за собой слежку: то на белую стену вдруг падала тень от крадущегося за ним араба, то мальчишка перебегал вслед за ним от дома к дому. И потом, внезапно оглянувшись, он видел, как мальчик получает мелкую монету за быстрый и суетливый рассказ.
Теперь капитан Орлов слушал подполковника с уважением, но уважение это было личным. В успехи дипломатии он не верил, а верил лишь в то, что когда-нибудь песок занесёт всё: и через сто лет тут будет то же самое, и через двести. Нет здесь русского интереса, кроме охраны православных. Матушка Екатерина уж на что была широка душой, а не ввела в подданство ливанцев, как они ни просили.
Наконец подполковник задумался и подвёл черту под прошлым разговором.
Он сказал, что всякая тайна многослойна и похожа на русскую сказку. В зайце всегда утка, в утке – яйцо, а в нём – игла. Хороший дипломатический агент – тот, в котором есть двойное дно, как в чемодане. А хорошее двойное