Простонав сквозь зубы, торговец отошел к поручням и уставился на гавань. Диера уже полностью остановилась. Некоторые спартанцы продолжали коситься на нас презрительными взглядами. Досталось и моим штанам. Но мне было все равно. Пока они не лезут.
Как только судно причалило к соседней пристани, Флегонт рявкнул:
– Агафон! Выгружай! Я хочу, чтобы вино попало на агору[3] к завтрашнему утру!
– О! – воскликнул я. – Так ты привез это пойло для знатных дорийцев, Флегонт? Хочешь отравить местного правителя, отправив его к Аиду?
– Когда ты оставишь меня в покое, наконец?!
– Когда смогу сойти на берег, – хмыкнул я и добавил, – не советую продавать это вино знатным господам.
– Обойдусь без твоих советов, – огрызнулся тот, – Агафон!
– Иду, господин, – пробубнил помощник и, все еще держась за живот, скрылся в трюме.
– Зачем понадобилось столько вина, интересно, – вслух бросил я.
– А тебе какое дело? – Флегонт вновь начал закипать. – Чего ты тут вынюхиваешь, а?
– Скучно мне, вот и развлекаюсь.
– Развлекайся в другом месте!
– Получается, не знаешь? – пропустил мимо ушей его выпад я.
Флегонт насупился:
– Я прибыл на Крит вместе с тобой. Тупой ты баран, откуда мне знать?!
– Бык, – поправил я и подмигнул, – только не безрогий.
Торговец заскрежетал зубами, но ничего не ответил. Тем временем из трюма показался человек. Но не Агафон, а Иринеос. Скромно оглядев палубу и пристань, юноша подошел к нам и, кашлянув в кулак, вопросил:
– Это… можно выгружаться?
– Да, – буркнул Флегонт, – причаливаем.
– Ты тоже поедешь торговать на агору? – поинтересовался я.
– Что ты, господин! – засмущался и покраснел Иринеос. – Мое вино не столь хорошо. Я это… остановлюсь в гавани и попробую продать его местным пастухам да кларотам.
– Стоило тащиться через море ради такого, – угрюмо буркнул я.
Флегонт смачно харкнул, но ничего не ответил.
Иринеос виновато улыбнулся и развел руками:
– Это моя первая поездка за море, господин. Так повелел мне отец. Он сказал, что это – испытание. Справлюсь, и он поручит мне более выгодное дело. А там, быть может, и его сменю в торговых делах.
– Ясно.
Этот разговор мне окончательно наскучил. Я всегда начинал скучать, когда понимал, что собеседники не расскажут больше ничего интересного. Поэтому, зевнув, сразу направился к сходням, как только судно причалило к пирсу. Порт встречал привычным и тихим гвалтом. Все-таки с афинской гаванью в Пиреях это местечко явно не сравнится. Не того пошиба.
Тем не менее меня сразу привлек почетный караул, который выставили прибывшие спартанцы на соседнем причале. Точнее не сам он, а ради кого его поставили. О, там было на что посмотреть. Клянусь волосами Горгоны, то шла сама Афродита!
Черные, как смоль,