Только через такую семью, члены которой будут представлены в каждом городе и селении, которые будут на равных разговаривать с крестьянином, землевладельцем и самим королем. Так возникла церковь с Папой во главе в католицизме и Патриархом (греч. πατριάρχης, от др.-греч. πατήρ – «отец») в православии и его детьми прелатами, многие из которых не имели никакой иной семьи, кроме своих церковных братьев.
Для того, чтобы разговаривать на равных с каждым представителем государственной иерархии церковная семья выстроила собственную иерархию от епископов и до монахов и сельских священников. Так церковная семья смогла объединить все остальные семьи и сословия. Государство могло сколь угодно долго оставаться рыхлой структурой, в которой высшие не смотрят на низших, а жители одной деревни не знают ничего о жителях другой, пока существует костяк государственности из членов церковной семьи.
По крайней мере до наступления абсолютизма феодальные монархии держались на церковном единстве, скрепляющем все территории и сословие не только единой верой, но и единой структурой. Разрушить монархию мог только распад Церкви или отмена(утрата) веры, что автоматически разрушило бы и саму Церковь.
Что же двигало историю во все времена? Если доверие скрепляет общности, то и к их разрушению может подтолкнуть лишь утрата взаимного доверия. Стремление к свободе и чувство собственного достоинства пробуждаются тогда, когда люди утрачивают желание поддерживать устоявшийся порядок.
И бунты, и смуты возникали не столько оттого, что становилось особенно плохо жить, сколько на волне сомнений в легитимности власти, которые возникали не на пустом месте, подпитывались слухами (социальными каналами того времени), толкая народ браться за вилы и топоры под лозунгом: А царь то не настоящий!
Если бы историю двигали стремления людей к свободе и достоинству, как считает Фукуяма, то вся история была бы непрекращающейся чередой революций и войн за независимость. Если уж стремление к свободе является естественным человеческим стремлением, то оно никуда не исчезает, а поскольку революции всё же случаются не каждый день с утра (чему я лично несказанно рад), то и свобода, и чувство собственного достоинства не могут выступать причинами исторических катаклизмов, а лишь следствиями утраченного доверия.
Историю толкает в пучину неопределенности утрата доверия к власти и веры в установившийся порядок. В эти моменты люди особенно остро осознают, что их предали. Как правило это происходило в периоды смены модели экономики с созидательной на распределительную или наоборот.
Когда в той или иной автократической державе бурно развивалась торговля (росли излишки), то увеличивалась и несправедливость распределения. Одни богатели, а другие если и не беднели,