Пройдя очередные петляющие туннели, мы оказались в месте, напоминающем своего рода ноев ковчег. Первый этаж представлял собой огромный зал, вытянутый, словно бесконечно длинный контейнер. Здесь были свои столовые, библиотека, медицинский пункт и множество других помещений, которые я не успела разглядеть.
– У вас какой номер? – спросил мужчина, помогавший направлять людей по их ключ-карточкам.
Марк, ошеломленный масштабами этого места, на секунду замешкался, а затем взглянул на ключ в руке:
– Б-28.
– Вам на третий этаж, – сказал мужчина, указав на лестницу чуть дальше по коридору.
Мы двинулись дальше. Поднявшись на второй этаж, мы увидели только женщин. Это был женский этаж. Многие из них взглянули на нас с тихим пониманием и ободряющими улыбками, словно хотели сказать: «Ты справишься, всё будет хорошо». Я видела их впервые, но в их взглядах была какая-то теплая поддержка.
На третьем этаже нас встретила совсем другая атмосфера. Здесь были пары, семьи с детьми – все такие же растерянные, как и мы, ищущие свои новые квартиры. Некоторые помогали другим, подсказывали дорогу.
К нам подбежала девушка с добродушной улыбкой:
– Какой у вас номер?
– Б-28, – ответила я.
– Вам туда, на ту сторону, – сказала она, указывая через перила на другую часть этажа.
Мы нашли мостик, перекинувшийся через широкий коридор. Я быстро прикинула, что таких мостиков здесь множество и, судя по их количеству, этажи простираются далеко вглубь, как бесконечные соты.
Наконец мы добрались до нашей комнаты и остановились на пороге, боясь войти. Всё выглядело так чуждо и неуютно. Я первой сделала шаг внутрь, и Марк последовал за мной.
Квартира оказалась гораздо меньше той, что у меня была в Чикаго – в два, если не в три раза. У стены в углу стояла узкая двуспальная кровать. Справа – маленький шкаф и стол с двумя табуретами. На стене висели часы, и стрелки показывали одиннадцать – либо утра, либо вечера. Судя по тому, что нам недавно дали поесть, было утро. Когда мы закрыли дверь, то заметили еще одну дверь, ведущую в санузел. Он был крошечным: унитаз, раковина и душ, ничего лишнего.
Мы с Марком сели на табуреты и огляделись, словно искали скрытые камеры или подслушивающие устройства. Но даже если они и были, они явно хорошо замаскированы. Мы переглянулись, и на миг нас охватило странное чувство: мы будто оказались в клетке.
– Мне надо найти маму и друзей, – нарушила я тишину.
– Да, конечно, найдем. У них должна быть какая-то связь, судя по планшету, которым они пользовались, – ответил Марк.
– Ты тоже обратил внимание на их устройство?
– Да. Только я не понимаю их цели. Они ведь всё равно не смогут загнать всех в клетки, как кроликов, – немного помедлив, продолжил он. – Есть у меня одна догадка, но она ничем не обоснована.
– Какая? – спросила я.
– Нас готовят к чему-то.
– К чему?
– Не знаю. Но зачем