Присев сбоку к одной семьи, мы с Марком молча ехали в грузовике. Вокруг царила тишина, только уставшие пассажиры погружались в свои мысли. Кажется, все мечтали лишь о том, чтобы лечь и уснуть в спокойном месте. Нас везли в безопасное укрытие, как говорили военные, и, хотя понимание того, что ничего не безопасно, все еще гнездилось в наших сердцах, люди начали немного успокаиваться.
На улице царила тишина, лишь шум грузовика нарушал этот спокойный момент. Мы ехали довольно долго, и мои глаза, уставшие от тревожных мыслей, сомкнулись на несколько минут. Когда я проснулась, то увидела, что Марк сидит напряженно, время от времени поглядывая на экран своего телефона.
– Сколько сейчас времени? – спросила я сонным голосом, стараясь пробиться сквозь усталость.
– Десять вечера, – ответил он.
– Ничего себе! – удивилась я. Получается, с момента, как я села в самолет, прошло двенадцать часов ужасов. Мысли о Кэвине вновь пронзили меня болью, переплетаясь со страхом того, что сейчас происходит в мире. Я думала о маме, Джоне, Грегоре и Кристи с маленьким Стэфаном. Надеюсь, с ними все в порядке, и они находятся в безопасном месте.
Мне так хотелось поговорить с Джоном и узнать, что он думает по поводу всего этого. Вздохнув, я оглядела окружающее пространство. Уже стало прохладно. Рядом с нами сидела семья – муж, жена и их младенец. Они крепко обнялись и спали, словно в объятиях друг друга находили защиту от холода и невзгод. Муж, накинув тонкую куртку на колени жены с ребенком на руках, выглядел так, будто хотел оградить их от всего мира.
Семья – это самое важное в жизни, – подумала я, глядя на их нежные лица, и сердце мое наполнилось теплом.
Грузовик замедлил ход, и мы все начали переглядываться, пытаясь прочитать что-то на лицах друг друга – тревогу, облегчение или страх. Когда транспорт остановился, в кузове наступила гнетущая тишина. Все замерли, словно не зная, радоваться этому или бояться. Часы показывали три часа ночи.
Мы, скорее всего, проехали в другой штат, судя по продолжительности поездки. Сколько километров осталось позади? Телефоны – и мой, и Марка – разрядились, хотя мы старались экономить заряд. Я мысленно выругала себя за то, что не взяла с собой повербанк. Теперь он бы точно пригодился. У некоторых попутчиков мобильники ещё работали, но и у них не было сети. Оставалась слабая надежда, что связь вернётся. Хотя, если быть честной, я подозревала, что её специально оборвали по всей стране – возможно, чтобы скрыть масштабы происходящего или вызвать ещё больше страха среди граждан.
Теория Марка, которую раньше я считала паранойей, теперь выглядела вполне правдоподобной. «Может, и правда власти что-то затеяли», – мелькнула мысль. Люди вокруг выглядели растерянными и уставшими. Кто-то шептался с попутчиками, пытаясь найти ответы, другие молчали, уткнувшись в колени, будто так можно было укрыться от тревоги.
– Если