15/28 июля
«Хабаровск» вернулся, и лодки 1-го дивизиона по очереди подходили к его борту для пополнения запасов по всем частям судового хозяйства. Кроме того, каждая получила по одному якорю от старой мины заграждения, чтобы, не расходуя ни топлива, ни электрической энергии, лодки точно занимали свои места по диспозиции и не были связаны с довольно продолжительной процедурой съемки с якоря, а, просто бросив минреп с буйком за борт, могли бы идти в атаку на противника.
Транспорт привез массу газет, ибо каждый совал деньги, чтобы купить две, три газеты, и эта обязанность возлагалась на все суда, уходившие в Гельсингфорс или Ревель.
13 июля в Австрии состоялась частичная мобилизация, а вчера в 12 часов дня она объявила Сербии войну. Государь ответил королевичу Александру, что Россия ни в коем случае не останется равнодушной к участи Сербии… Значит, будем воевать…
Транспорт 2-го дивизиона «Европа» ушел в Ревель за боевыми минами, топливом и прочими расходными материалами для своих подводных лодок.
16/29 июля
Минный склад транспорта «Хабаровск» весь день перевооружал новыми минами (образца 1910 года) подводную лодку «Акула», снимая с нее ранее погруженные (образца 1908 года).
Для усиления охраны места стоянки бригады и обеспечения подводным лодкам безопасного возвращения в шхеры из Гельсингфорса прибыла канонерская лодка «Хивинец», офицеры которой сообщили, что начавшаяся 8 июля и все расширяющаяся забастовка рабочих петербургских фабрик, охватившая, в конце концов, 140 тысяч человек, сопровождавшаяся столкновениями с полицией, войсками и устройством баррикад, прекратилась сама собой с момента объявления Австрией войны Сербии.
17/30 июля
Подводные лодки «Макрель», «Окунь» и «Минога» тоже меняли мины на более быстроходные (образца 1908 года). Погрузка и приготовление этих мин сильно задерживались из-за небрежности завода, выпускавшего мины, так как боевые зарядные отделения не лезли на свои мины и приходилось счищать часть свинца, напаянного на донышко резервуара сжатого воздуха, на что уходило много времени.
В два часа тридцать минут ночи принята условная радиотелеграмма о начале мобилизации. С этого момента Балтийский флот лишался самостоятельности, будучи подчинен командующему VI армией (Петербург), который по сему важному случаю именовался Главнокомандующим VI армией и Балтийским флотом[9].
Делать по ней было нечего, так как в ожидании нападения германского флота до официального объявления войны не только наша бригада, но и весь Балтийский флот уже три дня – 14, 15 и 16 июля – стоял в полной боевой готовности, имея наблюдение за входом в Финский залив.
На всякий случай все же оделся и вышел в кают-компанию, где вскоре собрались все офицеры 1-го дивизиона подводных лодок.
Мобилизация объявлена