Когда время подошло к вечеру, я взял свою сумку с гримерными принадлежностями, захваченную заранее из театра, и присел к столику перед зеркалом. Гримироваться должен уметь всякий, кто подвизался на сцене, меня этому искусству обучил отец. Но прежде всего мне пришлось пожертвовать своими бровями, более густыми, чем у виконта. Я подбрил их, превратив в подобие двух стрельчатых ниточек. У меня профессиональная память, и я не мог не видеть, что все больше похожу на виконта. Вот и настала очередь носа. О, я великолепно делал носы, это был мой конек. У виконта нос был крупнее моего и с заметной горбинкой. Провозившись с полчаса, я соорудил себе такой же. Оставались глаза, у нас они были почти одного цвета. У меня, о чем я уже сообщал, глаза черные, а у виконта – темно-карие и, к тому же, более глубокие. С помощью накладных век и ресниц я исправил этот недостаток и с удовлетворением щёлкнул пальцами, вышло очень похоже. Лишь цвет глаз мне не изменить. Но в освещенном зале это различие мало ощутимо. Оставалось осветлить с помощью грима лицо, припудриться, посадить мушку у рта и навести на щеках румянец в полном соответствии с тогдашней модой. Что же, из зеркала на меня смотрел вылитый Сен-Жан. Я скорчил ему рожу и посчитал свои труды удовлетворительными.
Около восьми часов вечера я, закутанный в плащ по самые брови, стучал в дверь дома маркиза де Шартра. Тот же привратник открыл дверь, и уже знакомый лакей проводил к хозяину дома. Маркиз встретил меня с широкой улыбкой на лице.
– Мой друг, рад видеть вас в добром здравии. Надеюсь, вы готовы выполнить свои обязательства? – спросил он.
– Конечно, ваша светлость, – ответил я голосом Сен-Жана и откинул плащ.
– О! – только и смог произнести маркиз. – Снимаю шляпу перед вашим талантом!
Я приготовил комнату, где вы сможете надеть одежду виконта. Прошу за мной.
По узкой винтовой лестнице мы поднялись на второй этаж и вошли в небольшую комнату, служившей гардеробной. Тут же находились вещи, в которые я должен был облачиться: костюм, туфли и парик.
– Приступайте, Антуан, а я вас оставлю, чтобы не смущать.
Маркиз притворил за собой дверь. В отличие от виконта мне, чтобы переодеться, слуги были не нужны. И скоро я был одет в рубашку тончайшего шелка,