Итак, мы с моим Вергилием4 углубились в лабиринт городских улиц, тёмных и грязных, как и всегда ранней весной. Только тусклый свет фонаря, несомого слугой, давал мне возможность выбирать места посуше. Я уже сообразил, что мы идем отнюдь не в кварталы, где проживает знать, но и не туда, где обитает чернь.
Все же долгая ходьба и непрезентабельный вид окружающих нас домов, стали внушать мне некоторые опасения в благополучном исходе моего приключения, как тут провожатый остановился у солидного двухэтажного дома и постучал в дверь. Она сразу открылась, как если бы привратник стоял прямо за ней, подобная поспешность выдавала чьё-то нетерпение. Яркий свет от свечей в больших шандалах показал мне просторную прихожую, весьма богато обставленную и украшенную. Следуя за провожатым, я шагнул внутрь. Пока привратник закрывал за нами засов, вынырнувший откуда-то ещё один лакей, освободил меня от шляпы и плаща. На трость я заранее предусмотрительно опёрся, и он с видимым сожалением оставил мысль ее отобрать.
Передо мной распахнули двери в гостиную, и я вошёл. Даже ещё не переступив порога, я понял, что встречу здесь совсем не то, на что рассчитывал. Слишком много света, слишком много слуг. Влюблённые дамы ведут себя иначе. И трое мужчин в гостиной подтвердили мой вывод. Бегло оглядев комнату, я отметил изысканность убранства и дороговизну мебели и нашёл, что на ловушку это не похоже. Убить меня можно было и в менее комфортных условиях. Да и встречавшие меня господа не имели угрожающего вида. Двое сидели в креслах по обе стороны жарко пылающего камина и держали в руках бокалы с вином, а третий полулежал на кушетке до пояса прикрытый розовым атласным покрывалом. Он выглядел на двадцать с небольшим, отличался всегда жеманным видом и был мне знаком. Звали его виконт де Сент-Жан.
– Добрый вечер, господа, – непринуждённо поздоровался я, ни капли не смущаясь.
– Признаюсь сразу, я не ожидал застать здесь столь высокое и достойное общество.
Я изобразил легкий поклон и продолжил:
– Смею надеяться, что цель, с которой вы позвали меня, не любовная.
Было весьма дерзко с моей стороны говорить им такое в лицо, но вынуждала ситуация. Если они затевали что-то плохое, то после моих слов наверняка проявили бы свою враждебность. Однако ничего подобного не случилось. Они сохраняли благодушие, и лишь по лицу виконта пробежала тень неудовольствия. Ах, каким наивным и самодовольным я тогда был! И как дорого мне это обошлось.
– Наконец-то, мой дорогой Антуан! Мы вас заждались! – весело проговорил один из сидевших в креслах, полноватый и благодушный с виду мужчина в отлично завитом парике и роскошном наряде. Его я тоже пару раз видел мельком. Кажется какой-то маркиз, но фамилии не помнил.
– Узнаю ваш острый язык и могу вас заверить, мы не содомиты. И никак не злоумышляем против вашей особы. Прошу вас, садитесь. Вы, наверное, продрогли, бокал горячего вина с мёдом и специями, думаю, вам не повредит.
Он