Припертый к стене, не видя и не имея другого выхода, Карзанов не стал сопротивляться… хотя ему очень претила как самая фигура Клюверса, так особенно то обстоятельство, что он был по бумагам католик и «полячишка», как все люди с сильным характером, решился сразу, и когда чиновник через полчаса вернулся с «доклада», Федор Максимович твердо подал ему руку, и назвал любезным зятем…
Решено было держать дело о приисках в строжайшем секрете, который теперь одинаково касался обоих и устроить обручение только 17 мая, накануне последнего дня срока заявлению Степанова…
Вернувшись из правления домой, и объявив о своем решении выдать дочь за Клюверса, жене и семейству, Карзанов встретил сопротивление именно там, где всего меньше ожидал, именно старшом сыне.
Дикий и взбалмошный по природе, весь пропитанный «купецкой» идеей, он возмутился при мысли отдать сестру за приказного крючка, да еще из полячков, и резко заявил свой протест отцу… но Федор Максимович был в семье не таков, как при объяснениях с начальством, он «сгреб» сынка и собственноручно так наломал ему бока, что тот от испуга и боли слег и постель и провалялся три дня… Дочь тоже наотрез отказалась повиноваться отцу, и в свою очередь, была крепко побита… Жена не смела пикнуть, и только один младший сын вполне был согласен с тем, «что прикажет тятенька».
Прошло несколько дней, роковой срок приближался, и Казимир Яковлевич заехал к Карзанову, чтобы официально познакомиться со своей невестой, которую он видал мельком, на купеческих свадьбах и крестинах.
Это была высокая, не красивая девушка, с угловатыми, почти мужскими чертами лица. По манере держать себя, она ничем не отличалась от своих подруг, купеческих девиц дальней провинции, и привлекательного в ней были только одни глубокие, черные глаза, смотревшие как-то грустно и трогательно…
После первого визита жениха, она украдкой пошла в комнату брата, который едва оправившись от отцовских побоев, еще не выходил из дому, и стала со слезами рассказывать про то отвращение, которое возбудил в ней один вид человека, который предназначен быть ее мужем…
– Не бывать твоей свадьбе!.. – резко крикнул брат. – Я сказал не бывать— так не бывать! Через мое тело и церковь пусть тебя ведут… Посмотрим, пойдет ли на это отец…
Марья Федоровна, рыдая, поцеловала брата в лоб и руку… тот отдернул…
– Помни Машура, если отец в слове крепок, так и я от слов не прячусь!.. Беру Бога в свидетели, не бывать тебе за чинугой!
Прошло еще несколько дней… От Степанова не было ни весточки, ходили слухи, что он болен, а дети без него не смеют носа совать в его дела, наступило уже 12 мая и по всем именитейшим домам города было разослано роскошно отпечатанное приглашение первой гильдии купца Федора Максимовича Карзанова, пожаловать к нему на бал и вечерний стол по случаю помолвки его дочери Марии Федоровны, с коллежским асессором