Там же, в Стокгольме, в сентябре 1917 г. состоялась конференция левых социалистов-интернационалистов, входивших в Циммервальдское движение. Хотя в повестке дня стояли антивоенные акции, дискуссия вращалась вокруг событий в России. Секретарь Циммервальда Анжелика Балабанова, организовавшая конференцию, в своих воспоминаниях особо отмечала острую полемику между Карлом Радеком, отстаивавшим курс большевистской партии на скорейший захват власти, и оппонировавшим ему меньшевиком П. Б. Аксельродом. «Хотя мы и презирали лично Радека и считали его вульгарным политиком, мы знали, что на карту поставлена судьба русской революции, а в этот момент эта революция была единственной искрой света на черном горизонте»[81]. Такую точку зрения разделяло большинство участников конференции, проголосовавшее за лозунг всеобщей политической стачки, которая должна была начаться одновременно во всех воюющих странах.
Аксельрод, один из старейших российских социалистов, не упустил возможности представить собственный взгляд на перспективу большевистской диктатуры: «Поскольку Ленин и его соратники захватили власть не в результате организованной политической самодеятельности народных масс, а путем военного заговора, у них нет никаких иных средств для ее удержания кроме военной и полицейской силы. Господство большевиков готовит почву для самой худшей контрреволюции»[82]. В то же время докладчик признавал ошибки умеренных социалистов на первых этапах Российской революции: «Подавляющее большинство склонялось к интернационализму, но возлагало неоправданные надежды на спонтанное революционизирующее воздействие русских событий на западноевропейский пролетариат. Оно было настолько захвачено внутриполитическими проблемами, что в своем сознании отодвинуло на второй план крайнюю необходимость бороться всеми силами за скорейшее прекращение войны в интересах революции»[83].
В русле размышлений Аксельрода развивались и первые оценки другого известного теоретика революционного марксизма – Карла Каутского. Его статья «Восстание большевиков», появившаяся в прессе НСДПГ, вызвала широкую волну откликов[84]. Выражая солидарность со своими русскими товарищами, Каутский обосновывал невозможность социалистической революции в отсталой аграрной стране, каковой являлась Россия. Любая попытка установления диктатуры пролетариата в ней приведет только к хозяйственному и политическому хаосу, и в конечном счете – к безраздельному господству одной партии, которая неизбежно будет воспроизводить в своей политике приемы и методы царского самодержавия[85].
Отвечая