– Сынок!
Я оборачиваюсь. Передо мной стоит бабушка. Маленького роста. Практически слепая. Без зубов. Седая, как лунь. С палочкой.
– Сынок, подскажи… Мне ваша выплата не полагается. А когда дадут пенсию?
Я не знаю. На пенсии деньги ещё не собраны. Мы каждый день говорим об этом людям. Говорим, опустив глаза. Мы знаем, что пенсии выдавать начнут. Что мы всё сделаем, чтобы это произошло. Но дело не только в отсутствии денег. Деньги найти можно. Но есть ещё одно «но». Страшное «но». Уходя, укропская власть уничтожила все списки пенсионного фонда. Стёрла все компьютерные программы, где они содержались. Уничтожила и стёрла, сознательно обрекая старых и больных людей на голод. Просто для того, чтобы напакостить. И посеять недовольство. ДНР день и ночь пытается восстановить эти списки, но процесс это медленный. Слишком медленный. И не все дождутся его окончания. Мы знаем. И мы ничего не можем с этим поделать
– Сынок, я же всё понимаю… Не полагается, значит не полагается. Порядок такой… Но мне нечего кушать… Что мне делать, сынок? – Она плачет. – Сынок, мне нечего кушать…
Я вдруг чувствую боль в пальцах. Смотрю вниз и понимаю, что вцепился в автомат до такой степени, что они почти посинели. Пытаюсь разжать их. И вижу, что руки трясутся. Нервы сдали. Я молча поворачиваюсь и ухожу в комнату, откуда только что вышел. Беру банку консервов «Килька в томате», выношу и отдаю ей. Возьмите, бабушка… Мне больше не надо… И ухожу. Почти убегаю. Я не могу смотреть ей в глаза. Пусть даже она почти слепая. Я знаю, что она скажет, когда поймёт, что произошло. Она попытается целовать руки. Она будет благодарить… Я не хочу этого слышать. Я не хочу этого видеть. Не хочу и не могу. Господи, когда ж эти укропы нападут уже?! Трусливые свиньи. Лучше на фронт. Лучше куда угодно, только не сюда. Лучше всё, что угодно, только не это.
Остановился. Пробую отдышаться. Получается с трудом. Сердце гремит в ушах как разрыв «Града». Эти пособия – хотя бы что-то. Чтобы люди просто не умирали от голода. В начале XXI века. В самом центре Европы.
А ведь всего пару недель назад было ещё хуже…
Пару недель назад… 20 октября. День последней большой бомбардировки Донецка. День, когда на город упала ракета «Точка-У». Вечер. Солнце уже садится. То там, то здесь раздаётся грохот разрывов. «Грады». Миномёты. Гаубицы.
Старый, раздолбанный до крайней степени микроавтобус «Фольксваген» (в отряде ласково именуемый «Фокером») несётся по дороге между Донецком и Макеевкой. Внутри тактическая группа нашего отряда. Я сижу у окна. Темнеет очень быстро.
– Где находится эта Ясиновка?
Старший группы Шах отвечает, не отводя взгляда от дороги:
– Это ничья земля. Её считаем своей и мы, и укропы. Но реально там нет ничьих солдат. Напороться на укров там можно влёгкую. Но и они там влёгкую могут напороться