В душе у Чейза практически всё переворачивалось, но лицо продолжало оставаться монотонным – таков долг.
– Однако, он погиб, защищая некие документы. В кейсе были фотографии – его, некой дамы и девочки, как показало следствие – его погибшей супруги и дочери в бомбёжке год назад, а также листы с некими записями, предположительно его рассказы, стихи. Однако, выделился один из папок – в нём содержалось письмо весьма шокирующего содержания с не менее удивительным адресатом и получателем.
– Что же это за письмо? – продолжал также спокойно спрашивать Чейз, пока Йодль открыл кейс и достал оттуда указанную папку, на которой остался багровый след.
– Письмо от господина Рихарда господину Вальдемару, – достав указанный документ произнёс детектив, – к тому же, экспертиза подтвердила достоверность документа, – констатировал детектив с удивлением смотря на Чейза.
– Гм, – словно немного не доверяя словам Йодля, ответил Чейз.
Затем пока он пробегал по строчкам, в коих говорилось о предстоящей встрече на этой неделе между двумя правителями государств для переговоров, взгляд Чейза всё более и более переходил в разряд удивления. Было очевидно, что он чуть ли не в совершенстве владел актёрским мастерством, продолжая сохранять спокойствие, но тем не менее демонстрируя поражённый происходящим взгляд.
– Это действительно очень странно, – наконец проговорил он. – Однако, этот документ может быть направлен для дезинформации.
– Даже если учитывать достоверность подписи Рихарда, – заговорил Йодль, – и даже учитывая то, что это могла быть дезинформация, остальные труды, которые писал Джозеф, в коих наблюдаются идеи против партии заставляют обратить на это внимание. К тому же то, насколько сильно он кинулся защищать эти бумаги.
– Вы правы, Йодль. В любом случае, я разберусь. Оставьте кейс и спасибо, вы свободны.
Детектив исполнил приказ, после отдал честь и удалился. После этого Чейз еле заметно улыбнулся, хоть и ощущал одновременно боль за гибель неизвестного, но и лёгкое облегчение за то, что возможно идеи умершего будут исполнены. Затем он спустился, накинул на себя дипломат, словно рюкзак, положив туда папку, в которую вложил письмо и вышел из кабинета, направляясь через сеть коридоров, где его приветствовали часовые, на коих он не обращал внимание, а лишь иногда в нужном положении показывал удостоверение. Многие из них открывали ему следующие двери или иногда немного вздрагивали при его резкой и уверенной походке, проходя мимо остальных, хоть иногда он бросал на них взор и незаметно приветствовал, на что остальные отвечали культурными кивками.
По пути он старался не думать, но невольно погружался в размышления, думая о том, что он делает, стоит ли цель его столь резкий действий? Порой он испытывал неприязнь ко всей своей профессии, к тому, что он находиться среди врагов, ему вспоминается его дом, его прошлое, но…
Вскоре