Родоман. Сборник статей и воспоминаний. Татьяна Ильинична Герасименко

сегмент с надписью «Спорная территория». «Картографическая война», время от времени принимающая вид реальных боевых действий, ведется и с Китаем, оккупировавшем район в горной части Ладакха в Джамму и Кашмире. В 2004 г. Высокий суд Дели запретил импорт из Китая глобусов-игрушек из-за раскраски Джамму и Кашмира в цвета, отличные от того, каким была закрашена Индия (The Times of India. 10.11.2004). Кроме Аксай-Чина, Китай также претендует на северо-восточный штат Аруначал-Прадеш, и в 2012 г. в связи с размещением в новых китайских паспортах «неверного» геокартоида Китая наряду с Индией еще несколько азиатских стран выразили дипломатический протест, а индийские консульства в Китае стали штамповать свой вариант карты на визах, выдаваемых китайцам (The Hindu. 24.11.2012). «Карты в целом считаются не чем иным, как отчетливым политическим текстом» (Brückner, 2006, p. 56).

      Образ Бхарат-Маты после некоторого затишья стал активно эксплуатироваться и как общая художественная метафора, и как жесткая идеологема индусских коммуналистов14. В 1983 г. еще в одном священном городе на Ганге – Харидваре – премьер-министр Индира Ганди открыла восьмиэтажный храм в честь богини, где половину первого этажа также украшает карта страны.

      От национализма к федерализму

      В книге «Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма» Бенедикт Андерсон выделяет три института власти, существенных (тем более в эпоху механического воспроизводства) для понимания «строительства нации»: перепись, карту и музей (Андерсон, 2001, с. 180—203). Однако, как справедливо отмечает Эдни, карта-логотип не является приметой исключительно националистического дискурса, но возникает еще внутри имперского (что и сам Андерсон демонстрирует на материале Индонезии), откуда жители колонии заимствуют собственно научную карту и, что еще важнее, карту-логотип, обращая его на пользу антиколониальному движению (Edney, 2009, p. 44). Эти положения, как было показано выше, подтверждает и ретроспекция картографического покорения Южной Азии. Однако в постколониальный период процесс формирования единой индийской нации на общей территории, опоясанной и реальными демаркационными линиями, не исключает консолидации исторических, этнических, языковых и политических общностей и/или становления иных идентичностей на внутренних территориях, созданных невидимыми глазу границами.

      Первая же статья индийской Конституции (1950) сообщает: «Индия, или, что то же, Бхарат, учреждается как Союз Штатов» (Конституция, 1956, с. 55). И хотя понятие «федеральный/федерализм» в тексте документа отсутствует вовсе (за исключением добавления в преамбулу в 1976 г.)15, современная Индия по ряду признаков, в том числе, вследствие разделения полномочий между центральной властью и территориальными субъектами, признается (своеобразной) федерацией (Празаускас, 1990, c. 143—153). «Закон о реорганизации штатов» (1956) и последующие поправки, нацеленные на упорядочение административной