– Прошу прощения, дорогая. За тринадцать миллиардов лет в мире, где ни у кого и ни у чего нет имён, я растерял все свои манеры. Давайте назовём меня, допустим… Инженер. Да, Инженер. Какое сладкое, ласкающее разум, старое слово… Я давно не вспоминал о нём. Называйте меня так. Имя моё труднопроизносимо – если Вы не говорите, конечно, на брахуа, лингорском или языках Сквоши.
Что-то задели в разуме Маши его слова – но что? Инженер? Манеры?
И вдруг, как Солнце над горизонтом, в её разуме взошло слово: «лингорский».
– Леттуа Гири, – вскрикнула она голосом, забыв, что общение идёт на уровне мысли, – Я говорила на лингорском языке, когда была частью Леттуа Гири! Откуда же Вам известно о лингорском?
– Да Вы догадливы, моя дорогая, – похвалил её Инженер, – но об этом позже. Так вот, дорогая, Вы отдадите мне это сами или же мне придётся забирать необходимое силой?
– Да о чём мы вообще говорим?! – не сдержала Маша раздражённой мысли.
На лице Инженера на миг появилось недоумённое выражение, но он сразу же хлопнул себя ладонью по лбу.
– Вот я растяпа! Я совсем забыл, что вы на этой планете неспособны к вовлечению. Я сейчас объясню. Вы уникальный человек, девушка. Вы единственная выжившая и одновременно пережившая весь опыт распада Вселенной, который произойдёт через сорок восемь тысяч лет. У Вас в разуме висит огромный ком бесконечной боли, который мне очень нужен. Ни у кого другого такого нет, так что не обессудьте.
– Не отдам я Вам ничего из моего разума, – возмутилась Маша, – Да и какое право Вы имеете без моего согласия переносить меня сюда и угрожать вмешательством в мой разум? Я требую, чтобы Вы вернули меня обратно!
– Требуйте, – спокойно кивнул Инженер, – но это впустую. Ваши права мне безразличны. Я возьму то, что хочу, хотите Вы того или нет. Раз согласия нет – возьму силой.
В то же мгновение вокруг Маши появилась рамка из силовых лучей, отливающих каким-то призрачным светом – девушка оказалась внутри светового куба. Куб начал уменьшаться в размерах, сжимаясь в точку где-то в районе машиной головы.
– Стойте! – затрепыхалась девушка и попыталась сбежать, но под ногами не было замли, и попытки не увенчались успехом.
– Не беспокойтесь, – прокомментировал Инженер, – Вашему физическому телу ничего не угрожает. Хотя какая разница.
Куб, наконец, достиг размеров полуметра. Маша в панике оглядывалась, пытаясь бить руками по призрачным граням, но руки проходили насквозь, не ощущая ни тепла, ни холода, ни электричества.
Куб слегка изменил цвет – и Маша судорожно раскрыла рот, будто вдохнула на полную мощь своих лёгких, а выдохнуть никак не могла.
Ей хотелось запрокинуть голову назад и сипеть подобно воздуху, что уходит из пробитой камеры вовне. Но никакой воздух не выходил – выходили Машины воспоминания. В человеческом