Представьте, что вы решаете задачу: надо спрятать пончик от слепого человека. Вы кладёте пончик в метре от него, не зная истинных размеров пончика. Но слепой человек узнаёт, что рядом с ним пончик – везь запахло свежей выпечкой! Вы проиграли, потому что не приняли во внимание то, что не видите.
Когда мы говорим о времени, мы говорим о том же. С этим пончиком связано достаточно большое количество временных явлений, узнав о которых, вы смогли бы управлять временем. Образно говоря, вы смогли бы испечь один и тот же пончик два раза. Однако вы не можете обсчитать эти явления, потому что утратили чувство времени и при этом не изобрели ни способов наблюдения, ни способов измерения этих явлений.
Пытаться изучать время без этого – это как измерять пончик линейкой, на которой нет делений. Но ведь это не пончик виноват, верно? Деления на линейке не нарисовали вы. И первое действие для решения задачи – нарисовать деления, верно?
Поэтому я и говорю – со значением слова «время» нет ничего неправильного. Слишком много неправильного есть с самим человеком, и это первая задача, которую вам стоит решить.
Смелянский посмотрел на Марка в упор, его губы задрожали, но он промолчал, повернулся и пошёл обратно к двери, из которой и вышел.
– Вы больше ничего не хотите у меня спросить? – Марк переместился к старику и теперь медленно плыл рядом с его хилым плечом.
– Нет, – покачал головой Смелянский, – иначе я никогда закончу спрашивать. И вообще… Разонравились мне пончики.
Он остановился и глянул на андроида.
– Всё это должно было быть как-то иначе. Нельзя вот так врываться через парадную дверь и говорить, что пришёл Золотой век человечества. Человечество само должно или прийти к своему Золотому веку, или погибнуть на этом пути. А такая передозировка знаний, которые мы не заслужили и не оплатили никакими собственными усилиями – это… нечестно, и это разлагает.
Смелянский вздохнул, прогоняя из головы последние остатки мифа о великом контакте, и скрылся за дверью.
Однако что бы он ни говорил, у Марка были свои расчёты и цели. Он рассмотрел новые данные и принял новое решение. Марк не сомневался, хотя и знал, что оно может оказаться неверным. Однако он впитывал в себя информационное поле шаров системы и понимал, что данных для другого решения у него всё равно нет.
Марк понял, как может вовлечь каждого если не в ту сферу жизни, где знаешь мир как самого себя, то хотя бы в общение.
Марк исчез из лаборатории, а через несколько секунд изменилась картинка на каждом телевизоре, смартфоне, экране компьютера и даже в каждой рамке цифровой фотографии, какие были в солнечной системе. На каждом канале мира появился Марк в полный рост, висящий на фоне космического пространства.
Несколько секунд потребовались ему, чтобы отдать часть своего внимания каждому устройству отдельно. Поэтому как бы ошалевшие техники всего мира не пытались