– Когда-то я был человеком, сильным как медведь и, наверное, слишком наивным. Я жил в небольшой деревне, занимаясь заготовками на лесопилке. Однажды столкнулся с незнакомцем, попросившим помощи.
– Ты помог ему? – спросила Джессика.
– К сожалению, да. – Ник помрачнел. – Это был последний день перед моей смертью. Незнакомец оказался алхимиком, извращенным фанатом сказки о Стране Оз, который увидел во мне идеального будущего слугу. Он верил, что душа человека при правильном подходе может отходить от тела вместе с сердцем.
– Тебя… – Девушка зажала рот руками. – Он вынул твое сердце?
– Да. Погрузил в глубокий сон, извлек сердце и создал из него механический энергетический поток, объединяющее железо и мое живое начало. Он окрестил это сердечником голема. Тогда я перестал быть человеком. Осталось только безжизненное тело, которое хоть и двигалось в полном подобии живому, но больше никогда не было человеком.
– В очень полном подобии! – заявил Харпер, остервенело тыкая лопатой землю. – Ты посмотри на себя! У тебя вся кожа ходуном – любая эмоция, любое движение, да что захочешь!
– Спасибо, Харпер, но моя металлическая оболочка слишком далека от того, что было раньше. – Ник вздохнул и продолжил. – Уйти я не мог и не слишком хотел. Вместе с телом он словно забрал мое желание жить. Поистине идеальный слуга своего хозяина.
– Что случилось дальше? – спросила Джессика. – Как ты оказался в Сумеречном приюте?
– Со временем сердечник голема становился все более… живым, – ответил Ник. – Иногда я чувствовал его тяжесть, видел образы из прошлого. Иногда даже ощущал под пальцами мягкость травы или чувствовал железной кожей прикосновение ветра. Я тосковал. Я чувствовал. И я был оглушительно одинок.
Харпер вонзил лопату в землю.
– Одного не понимаю – этот сказочник добился своего, ты стал эмоциональным как человек, смог даже траву под пальцами чувствовать. – Парень пожал плечами. – Разве не этого он хотел?
– Совсем не этого, – возразил Ник. – Алхимик хотел орудие – сильное, послушное, неутомимое и безжалостное. Я стал его неудачным экспериментом, ведь моя пробуждающаяся эмпатия ставила под угрозу контроль. Вдруг я решил бы сопротивляться приказам? Или восстал против своего создателя?
– Что он с тобой сделал? – тихо спросила Джессика.
– Лучше сказать, что он из меня сделал, – поправил Ник. – Груду металлолома с негаснущим сердечником. Отнял руки и ноги, оставил в ближайшем лесу. Я ржавел и разрушался, но все еще продолжал чувствовать. Сердечник оказалось не так легко извлечь, и меня решили выбросить вместе с ним.
– И что случилось потом?
– Меня нашла Хаббл. – Ник посмотрел куда-то вдаль, где сейчас вероятнее всего с поломанной машиной Джессики возилась королева электричества. – Она оценила физиологичность моего оставшегося целым торса и по образу и подобию пересобрала мне руки и ноги. Я много раз падал, не в силах приспособиться к новому