Вопросов не оказалось, и мрачные Игорь с Костей, кивнув в знак согласия, медленно направились вглубь правого крыла здания. Михаил Александрович велел ребятам не спешить, но уже через несколько секунд их силуэты намертво слились с тенями, заполнявшими все пространство темного коридора, и различить бредущих людей теперь можно было лишь по двум еле заметным белым пятнам, отбрасываемым карманными фонариками.
– Как думаешь, далеко ушли? – поинтересовался профессор у стоявшего рядом Антона.
– Шагов на двадцать, не больше.
Михаилу Александровичу оставалось молча кивать головой в знак согласия. В сгустившемся полумраке было сложно определить расстояние, плотоядная темнота, вместе со светом, поглощала и звуки шагов, издаваемые людьми.
– Это место чуждо для человека! – Профессор искренне надеялся, что не высказал вслух эту мимолетную мысль, настроение у команды было и без того мрачным, незачем добавлять негатив.
Антон, все так же молчаливо, стоял рядом и его каменное лицо не выражало эмоций. Со стороны могло показаться, что этот человек в команде лишний – зачем охотникам за призраками оперативник, лишенный эмоций и образного восприятия окружающего мира? Но Семенихин так не думал.
Антон не раз проявил себя, как надежный и исполнительный член команды, несмотря на то, что по своей природе был закоренелым скептиком, никогда и ничего не принимающим на веру. И сейчас, стоя в темном, безлюдном коридоре, Михаил Александрович был рад присутствию рядом сильного и надежного Антона.
– Готов? – спросил профессор, шагая в противоположную сторону от ушедших Кости и Игоря.
Антон, молча кивнув, зашагал в ногу с профессором. На стенах и потолке коридора все так же горели светильники, но теперь их свет растворялся в сгустившемся мраке, превращая электрические лампочки в тусклые пятна света.
Этого света не хватала даже на то, чтобы освещать дорогу под ногами, не говоря о том, чтобы разглядеть отчетливо какой-либо предмет, находящийся в нескольких шагах впереди. Пройдя расстояние, приблизительно в полкоридора, Михаил Александрович увидел по левую руку впереди себя большое темное пятно, прилипшее к одной из стен. Видимо, это был журнальный столик, рядом с которым вдоль стены стояла пара диванов для отдыха.
Сейчас профессор ориентировался больше, полагаясь на память, чем на глаза, так как разглядеть что-то конкретное в таком освещении не представлялось возможным. Все углы и выступы вдоль стен окутал мрак, отчего боковая поверхность по обе стороны коридора казалась ровной и гладкой.
Углубившись вдоль коридора еще шагов на тридцать, профессор Семенихин дошел до журнального столика, очертания которого он угадал минутой ранее, и мысленно похвалил свою память