– Надо объяснить им, что это не просто призыв о помощи.
– Не знаю, хочу ли я вовсе пытаться привлечь Олимпийцев. Если на островах мы обретем могущество в том или ином виде, другие Боги непременно заберут его силой, попутно разрушив наш дом.
Прометей замолчал в раздумьях, оставив властвовать в галерее трещащее пламя и завывающий ветер. Амин сидел на том же месте, ожидая, пока его покровитель огласит решение.
– Я отправлю им птиц, но воинов просить не стану. Вместо этого я навею советам Богов страх перед неизвестностью и настою отправить к нам феории22, чтобы те узнали подробности о новых существах. Когда гости прибудут, я либо пущу им пыль в глаза и отправлю восвояси, либо договорюсь о содействии – все будет зависеть от результатов высадки отряда на острова.
Разговор и его результат Аминтасу пришелся не по нраву, однако продолжать торговаться с мудрейшим Титаном он не смел.
– Еще капля твоего времени, Отец. – Амин обернулся, чтобы видеть Прометея. – Кое-что не так с моей командой.
– Кто-то поддался искушению?
– К несчастью. Главный зачинщик уговаривал пойти с ним не меньше сотни солдат, и к сегодняшнему дню его группа насчитывает чуть больше трех десятков человек. Один из отказавшихся рассказал мне о готовящемся дезертирстве. Они не изменники, просто заблудшие души – меня эти люди уже слушать не станут, но, может, ты сможешь переубедить их?
– Ты знаешь, где они сейчас?
– Должно быть, снаряжаются в путь. Отбытие планируется сегодня ночью.
– Идем.
Вырезанное из камня строение возвышалось над утесом Надежды, давно став его неотъемлемой частью. Могучие волны и вечная сырость сделали величественную крепость неаккуратной и совершенно неотличимой от скалы: за века вода обтесала булыжник, и он покрылся мхом. Самую высокую точку, прямо перед обрывом, украшала высокая башня, которая одновременно служила маяком для кораблей и жилищем для Прометея – в ней располагалась и галерея.
Они спустились по громоздкой винтовой лестнице и оказались в огибающем крепость коридоре. Помещения в защитном сооружении всегда отличались своей мрачностью: темные тона, приглушенный свет и полное отсутствие драгоценных камней и металлов способствовали этому. Прометей на протяжении всей своей жизни, – а это без малого целая вечность, – выделялся среди прочих Олимпийцев во всем. Пока те стремились к безграничной власти, возводили не соразмерные со своими потребностями жилища и ставили монументы в честь собственного эго, Титан старался на благо всего Гаиа. Он не позволял кузнецам выплавлять подсвечники и стаканы из чистого золота, не разрешал мебельщикам украшать свой товар бронзой и серебром и запрещал портным использовать жемчужины, минералы и неоправданно дорогие материалы для шитья одежды. Прометей заложил в основу своего государства мысль о скромности, как об основе дисциплины.
Солнце еще не успело зайти за горизонт, когда Афемеон погрузился