Из октябрьского (1854) политического письма Погодина.[95]
О, русский человек! Неужели тебе на роду написано, чтоб ты всегда криво впряг, да поехал так.
Погодин об устройстве юбилея М. С. Щепкина (1855).[96]
Через Страсбург и Брухсаль Погодин 30 сентября <1856> прибыл в Штутгарт.
«Город, – писал наш путешественник, – был пустёхонек. Все жители укатили в Капштат на гулянье по случаю, кажется, рождения короля. Я написал письмо к священнику и пустился также вслед за другими с моими молодыми людьми. А сколько там было народа – видимо-невидимо! И все веселятся. И все радуются. С грустью подумал о наших народных гуляньях: да что же, другие люди мы, что ли? Возвратились поздно вечером в шуме, гаме и толкотне».[97]
Слишком пятьдесят лет тому назад Карамзин написал «Исторические воспоминания и замечания на пути к Троице». Воспоминания Троицкая дорога пробуждает и ныне, разумеется, те же, потому что прошедшее неизменно, а замечания мыслящему путешественнику вспадают на ум совершенно другие и, с прискорбием сказать до́лжно, очень грустные <…> Другой век, другой взгляд на вещи – иные требования! Не грустно ли, в самом деле, видеть, что в пятьдесят лет времени, когда всё в промышленной, материальной Европе понеслось с такой быстротой вперед, на парах, когда не осталось, может быть, ни одной вещи домашнего обихода в первоначальном виде, <…> не грустно ли не найти только здесь, на такой богатой проезжей дороге, ни малейшей перемены к лучшему, никакого движения, кроме естественного, пешком, на колесах или санях! Всё то же и так же – те же раскиданные деревни среди пустырей, почти без одной зеленой ветки, те же, по местам ветхие, искривленные избы, те же на курьих ножках постоялые дворы, и точно так же скрипят в них ворота, и так же сквозит лестница, и так же трещит пол. Тот же опухлый с красным носом дворник вас встречает, тот же заспанный батрак отводит вам горницу, та же грязная баба приноси вам через час самовар, еще не вычищенный, чайник со сбитыми краями, разнокалиберные чашки на разнокалиберных блюдечках. Из окошка дует, на полу сор, на стульях пыль <…>.
По дороге те же богомолки, подвязанные белыми платочками, и богомольцы с посохами в руках и котомками за спиною снуют гурьбами взад и вперед, и так же сечет их дождик, и так же печет их солнце, и так же тонут они в грязи <…> во времена мокрой погоды и задыхаются в пыли во время сухой и также находят себе приют только под редкими кустиками… А что они едят, что пьют? Отведайте их щей, отведайте их квасу! Домашние сухари, размоченные капельною водою – это их лакомство. Спросите, на чем они спят, что подкладывают под голову, чем прикрывают усталое тело? Те же по сторонам пустынные виды, в которых не на чем остановиться, не только потешиться, глазу. Только безобразные пожарища развлекают