– Молока!
– Молока? – Вундерлих рассмеялся удивленно. – Зачем?
– Чтобы пить, балда!
– Тебе лично?
Пиппиг сделал вид, что обиделся.
– Я бы выпил пива, если бы оно было. – Он притянул Вундерлиха к себе и шепнул ему на ухо: – У нас ребенок.
– Что-о?
– Тс-с!
Пиппиг осторожно огляделся и, обняв за плечи Вундерлиха, шепотом посвятил его в тайну.
– Да, Карл, малышу нужно молоко. Вот такие у него ручки, вот такие ножки. Как бы кроха не скапутился… Так что, Карл, договорились – два стакана!
Вундерлих задумался.
– А как ты пронесешь молоко через ворота?
Значит, он согласен! Пиппиг просиял.
– Это уж моя забота.
– А если тебя накроют?
Пиппиг рассердился.
– Я – Пиппиг-цыпик, я не тужу и себя покажу!
Вундерлих засмеялся. Но задача была не из простых: как Пиппигу добраться до молока? Наконец решили: Пиппиг придумает какое-нибудь дельце с выходом за ворота, ну хотя бы понесет старую одежду в эсэсовскую швальню. Итак, молоко требовалось доставить в швальню.
Вундерлих оглянулся и кивком подозвал одного из посыльных.
– В чем дело? – спросил тот, подходя к столу.
– Послушай, завтра с утра зайдешь ко мне и отнесешь в швальню бутылку молока. Руди за ней придет.
Посыльный протянул Пиппигу руку.
– Здорово, Руди!
– Здорово, Альфред!
Для посыльного такое поручение было пустяком. Он мог свободно ходить по всей территории.
– Будет сделано! – сказал он без лишних вопросов, так как даже необычное дело всегда выполнялось как само собой разумеющееся.
– Нужно еще предупредить Отто, – сказал Вундерлих и направился с Пиппигом в другой конец барака.
Отто Ланге, капо эсэсовской швальни, в прошлом портной, попавший в лагерь «за распространение слухов», стоял у громкоговорителя и слушал передачу последних известий.
Вундерлих отвел его в сторону.
– Завтра утром я пришлю тебе бутылку молока. Пиппиг зайдет к тебе за ней.
Портной кивнул и провел пальцем по верхней губе – привычка, оставшаяся еще с «воли», когда он носил усы.
– Имей в виду, – наставлял Пиппиг портного, – я притащу тебе старые пальто. Ты затребовал их у нас, понятно?
Ланге кивнул:
– Давай тащи!
Какой сложный путь, чтобы раздобыть пол-литра молока. И несмотря на готовность всех участников, – путь опасный. Если Пиппига накроют у ворот, все лопнет. Он отправится прямиком в карцер. Повезет – получит двадцать пять ударов по заднице. Примите с благодарностью. Весьма обязан. Все ради мальчугана. Не повезет – отправят в крематорий, и дело с концом. Но Пиппиг не трусил. При всевозможных отчаянных проделках, на какие он пускался, его не покидал оптимизм: бог не оставит в беде вольнодумца. Прощаясь возле барака, Вундерлих напомнил:
– Смотри, не попадись, цыпик!
Пиппиг