– Велено тебя не кормить… И не поить… Не поить… – задыхаясь от усилий, заорал помощник Крысобоя.
Очень скоро удары ослабели и вовсе прекратились. Страшилище в синих одеждах продолжал пить воду, как будто ничего не случилось и ничего ему не мешает. Как будто не выдержанные в соленой воде концы плети обрушились на его голову, шею и плечи, а ласковые шелковые кисточки, которыми пажи отгоняют надоедливых мух от благородных господ. И это не кровь стекает с рассеченного лба в наклоненную ко рту лохань, а струйка красного вина, в озорстве пира вылитая на голову.
Подкомит отступил и в сердцах сплюнул на доски куршеи. И тут же получил удар в лицо.
– Его светлость герцог запретил плевать на палубу. Еще раз и испробуешь собственную плеть на своей шкуре. Как полноправный капитан и за борт могу тебя выбросить.
Капитан Ипато тут же забыл об отползшем подкомите, и с отвращением посмотрел вниз.
– Что здесь произошло? – спросил подбежавший Крысобой.
– Распорядись, чтобы гребцов на этой банке еще раз напоили. А сам не смотри туда. И сказал святой апостол Петр пастве своей: «Но с ними случается по верной пословице: пёс возвращается на свою блевотину, вымытая свинья идёт валяться в грязи». Мы его вылечили, откормили, а он гадит нам прямо на палубу. Наверное, он все же сумасшедший.
– А кто же еще? – удивился комит.
И все же, морщась от гадливости, Крысобой дождался посмотреть, как это животное в синих одеяниях копалось пальцами в собственной куче дерьма.
Видели это гадкое дело и Ральф и Весельчак и те из гребцов соседних банок, кто пожелал это увидеть.
– Сегодня ночью, – шепнул Ральф, и Весельчак нехотя кивнул головой.
«Эй, Гудо! Где ты? Где же ты запропастился? И здесь нет. И здесь. Ума не приложу, где же тебя сыскать? …»
Гудо передернуло. Его лицо скривилось, а едва зажившая кожица на верхней губе лопнула. Тонкая струйка крови свободно стекла в беззубый рот. Инстинктивно Гудо зализал ранку, и прикрыл ее кончиком языка.
«Что это за сказки наяву? Это пусть матушки рассказывают своим деткам сказки, чтобы они в лес сами не ходили, остерегались чужих людей, не доверяли монахам и даже собственным отцам. Сказки полезны, многому нужному деток учат. Особенно тому, что все будет по справедливости. Все сказки… Ну, почти все… Заканчиваются тем, что плохому человечку палач отрубает голову. Палач в сказках – символ справедливости! Вот как!
А ты прячешься… Это в сказках можно запрятаться, стать невидимым, укрыться на дне моря и ждать. И никто тебя не найдет. Если захочешь в сказку поверить…
В жизни так не бывает. И во власти смерти не укрыться.
Эй, боженька! Гудо не у тебя? Нет… А может у сатаны под крылом? Эй, сатана!.. Тоже нет. Тогда ты, мой единственный ученик, еще жив и еще на земле. Только где ты?»
Гудо старательно натягивает