– Radiohead.
– Серьёзно?
– Нет, – ответила она, и они, последний раз за сегодня улыбнувшись друг другу, разошлись.
День 40, неделя 6, пятница
Кира никак не могла выкинуть из головы вчерашний диалог, во время которого Макс напрямую сказал ей о том, что она, по его мнению, пыталась от него отвязаться. Это открытие чрезвычайно удивило её: она была уверена, что своей несдержанной восторженностью, которую она, оглядываясь назад, считала отталкивающей, и своими доходящими до бестактности назойливыми расспросами создавала впечатление прилипчивой дурочки – и уж точно не холодной королевы, которая презрительно сторонится его компании. Неужели её внешние проявления так отличались от её внутреннего состояния? «Если это так, то разумно ли осуждать людей за манеры, которые кажутся нам недружелюбными, или приписывать им мотивации, которые кажутся нам явными? Нам может много чего казаться», – подумала она.
В начале часа, следующего за последним рабочим, Кира вышла из здания навстречу ослепительно солнечной улице. Она тут же завернула в тень у стены и остановилась, не особенно задумываясь о том, зачем она это делает. Если бы она спросила у себя: «Кира, зачем ты это делаешь?», то ей пришлось бы признать, что дни (по крайней мере, рабочие), прошедшие хотя бы без одного короткого диалога с Максом, перешли в разряд неполноценных и старались быть поправленными на автомате.
Минут через десять он наконец-то вышел из крутящихся дверей здания и, как будто ожидая найти её здесь, тут же направился к ней. Чтобы ему не показалось, что она его преследует («Судя по вчерашнему опыту, ему так, скорее всего, не покажется…»), Кира, как только различила его фигуру сквозь стёкла огромного окна, тут же сделала вид, что приняла звонок, а когда он почти подошёл к ней, громко проговорила в телефон «А, то есть не сегодня? Ну тогда я пойду домой» и, положив трубку, сказала «Привет».
– Ага, то есть ты домой? Привет.
– А что, тебе туда же?
– К тебе домой? – спросил он своей обычной спокойной интонацией, в которой Кира уже начала учиться различать оттенки; их, если подумать, было множество: сквозь ровную поверхность могли проступать утомлённость, заинтересованность, насмешливость, игривость и много чего ещё; считывать их, правда, получалось далеко не всегда.
– Очень смешно, – без улыбки ответила Кира, – В ту же сторону.
– Да, мне туда же. Ты против?
– Спрашиваешь не по форме, – строго сказала она.
– А какая форма?
– Ты не помнишь?
– Ты не напомнишь?
– «Не против моей компании?» – подсказала она.
– Не против моей компании?
– А ты не против?
– Нет.
– Два-один. Я тоже не против.
Разговаривая, они успели выйти на тротуар и шли в привычном Кире направлении по пути к её дому.
– Твоя очередь рассказывать, помнишь? – сказал Макс после небольшой паузы.
– Мне уже не на что жаловаться.
– Можно что-нибудь другое.
– Ага,