Ведущая. Какие у вас отношения с родителями?
Алиса. Притворяемся, что хорошие.
Ведущая. Поясните, пожалуйста.
Алиса. Они мягкие, поэтому внешне всё хорошо. Это внешне. Между нами нет ничего общего.
Ведущая. Можете пояснить?
Алиса. Они у меня… (думает) слишком традиционные какие-то. Я чувствую, что они меня любят, но мы постоянно спорим: я хочу быть собой, они – пытаются меня изменить. Они меня никогда не понимали. И вообще, они представляли меня не такой. Ну, в детстве, когда думали, какой я вырасту.
Ведущая. А какой они вас представляли?
Алиса. Женственной. В их понимании.
Ведущая. Как вы это поняли?
Алиса. Несложно понять. Постоянные намёки. Подарки.
Ведущая. Какие, к примеру, подарки?
Алиса. Платья. Парфюм. Косметика. Косметика – это не страшно. Я ей пользуюсь. Не теми оттенками, какими они меня задаривают, но раз в год и палка стреляет. Просто крашу глаза чёрным.
Ведущая. Вы сказали, что чувствуете, что они вас любят. Они говорят вам об этом?
Алиса. Хм. Интересный вопрос. Нет, никто не говорит мне «я люблю тебя». Они говорят не так. У них множественное число. «Мы тебя любим». «Мы с папой тебя любим». «Мы с мамой тебя любим». «Ты же знаешь, что мы тебя любим?». Всегда в одних и тех же ситуациях. Когда они знают, что мне сейчас что-то не понравится. Когда я, например, открываю подарок на день рождения, а там – блевотная юбка в горошек. И они такие: «Ты же знаешь, что мы тебя любим?»
Ведущая. А вы говорите им, что любите их?
Алиса. Нет. Можно покурить?
День 36, неделя 6, понедельник
Во второй половине дня Кира, дождавшись нужного уровня утомления, пошла к торговому автомату, чтобы (как обычно) купить себе сок и сходить на небольшой перерыв. Придя в лифт-холл и подойдя к торговому автомату, она начала искать в нём сок (ему иногда меняли полку и слот) и вдруг увидела, как мимо прошёл Макс; заметив её, он тут же остановился. Её сердце неожиданно для неё самой ударилось о подбородок; пришлось его с усилием сглотнуть.
– Привет, – сказал он своей обычной интонацией; через его привычную расслабленную уверенность, однако, пробивалось какое-то непонятное смятение.
– Привет, – ответила она и попыталась сосредоточиться на покупке сока: у неё получалось плохо – она не соображала, куда нажимала и что делала; из пальцев испарился весь автоматизм, и голова не могла им помочь – все мысли были изгнаны неясно откуда взявшимся пульсирующим волнением.
Макс не уходил и ничего не говорил. Наступившая мучительная тишина привела Киру в такое замешательство, до какого её не смог бы довести ни один потенциальный диалог, и заставила её воспользоваться любимым приёмом, обычно помогавшим ей справляться с взволнованностью – изобразить небрежную уверенность.
– Ты мне соврал, кстати, – непринуждённо бросила она, посмотрев ему в глаза.
На мгновение на его лице отразился испуг, с которым он (как обычно) справился в пределах секунды.
– Про что?
– Про