И вот теперь, в воскресное утро, они уже в третий раз, начиная с полуночи, волокли ее мужа в управление полиции.
– Я должен предупредить, что вы – подозреваемый, – сказал Арту один из копов.
Пенни знала, что Арт не способен на такое преступление. Он расстроился, когда умерла золотая рыбка. Да, он немного странный, не такой, как все. Но он любит детей, играет с ее двухлетней девочкой и четырехлетним мальчиком, носит их на спине, покупает им конфеты и подарки. Он хотел собственного ребенка, но тремя месяцами ранее у Пенни случился выкидыш. Она помнила, как он тогда расстроился.
– Мне жаль, Пенни, – сказал тогда Арт, отводя взгляд, чтобы она не видела его глаз. – Мне очень жаль.
Она никогда не видела его таким. Он едва сдерживался, чтобы не заплакать. Еще больнее было оттого, что в больнице им не сообщили пол их так и не родившегося ребенка.
Полицейские забирали его в третий раз, и Пенни настояла на том, чтобы поехать с ним. Ей было что рассказать копам, в основном о них самих. Они с Артом обсудили убийство Карен Хилл, пока собирали его одежду, и он заверил ее, что непричастен к этому. Потом он удалился в спальню и сидел в темноте, уставившись в пространство. Такое уже случалось раньше, он как будто отстранялся от всех. И кто бы мог его винить, если против него было все чертово полицейское управление?
Зловещего вида детектив провел их обоих мимо стойки регистрации и дальше по коридору муниципального здания. За ними следовал угрюмый парень, оказавшийся помощником окружного прокурора.
– Арт, – начал полицейский, – я хотел бы задать тебе еще несколько вопросов.
Когда Пенни услышала то, что последовало за этим, она не выдержала и заплакала.
Кубински решил добиться признания прежде, чем душитель потребует адвоката. Это элементарная полицейская процедура: зачитывая задержанному его права, в глубине души детектив молится, чтобы подозреваемый этими правами не воспользовался.
Пенни Шоукросс и помощнику окружного прокурора Гилберту досталась роль молчаливых слушателей. Два же главных героя этой сцены сошлись лицом к лицу в комнате «А» полицейского управления. Это небольшое кубическое помещение предназначалось для жестких допросов и обставлено было соответственно: никаких картин или безделушек, только несколько стульев и окно с видом на Стерлинг-стрит. Кубински опустил штору, и одним отвлекающим фактором стало меньше. Он хотел добиться полного внимания.
Детектив в четвертый или в пятый раз прослушал показания Шоукросса и снова отметил про себя слабое место между 12:00 и 14:30. В каждой версии своего рассказа Шоукросс менял те или иные детали и пересматривал факты, но этого все равно было недостаточно, чтобы обосновать арест.
Через пятнадцать минут после начала допроса полицейский в форме подозвал жену