Пекарни оказались на обеденном перерыве, и мы бродили по улицам. Я с огромным интересом рассматривал всё вокруг, осознавая, что нахожусь в стране Дюма и Бальзака. Интересно, что окраины казались бальзаковскими, а центр – дюмовским. Оказавшись перед рестораном, вошли без раздумий, надеясь на еду, но оказалось, что там было только пиво. Молодая француженка, которая была и хозяйкой, и официанткой, с улыбкой принесла пиво. Узнав, что мы русские, пригласила нас внутрь. В небольшой кухоньке усадила за стол, нарезала колбасы, хлеба и налила по стакану вина.
Мы быстро съели и выпили. Благодарили эту милую девушку, а она весело и беззаботно смеялась. После возвращения к пиву, мы повеселели, и Коля стал уговаривать меня попросить разрешения сыграть на пианино. Хозяйка приняла это с восторгом: «О, да! Конечно!»
Коля дотронулся до клавиш – полилась знакомая мелодия, и, лукаво глянув на меня, запел "Скажите, девушки, подружке вашей…". В зале воцарилась тишина, и все обернулись на Колю. Когда песня закончилась, французы с восторгом аплодировали, будто мы были их давними друзьями. Они хлопали Колю по плечу, пожимали ему руку, меня тоже одаривали дружескими похлопываниями и просили ещё и ещё. Коля играл, пел и заразительно смеялся. Нас не отпускали, просили приезжать ещё. Время пролетело незаметно, и на пекарни уже не оставалось времени. Нам удалось купить по батону в одной пекарне.
20 октября 1943 года
Форбах – небольшой, очаровательный французский городок, всего в 15 км от Саарбрюккена. Судя по всему, там проживает много людей, работающих в Саарбрюккене, ведь туда регулярно ходит трамвай. А сколько хлеба мы оттуда вывезли! Сколько людей этот городок спас от туберкулёза. Хлеб в Форбахе можно купить без карточек, и многие уже удачно съездили туда, привезя не только хлеб, но и молочные супы.
Вспомнилось: как-то шёл по улице приветливого Форбаха, а навстречу – миловидная молодая женщина в непривычно короткой юбке. У нас такие не носят – это и стало причиной моего удивления. Я засмотрелся на стройные красивые ноги в светло-коричневых чулках. Каково же было моё удивление, когда, поравнявшись с ней, я понял, что ноги окрашены! Было неприлично оглядываться, но удержаться было трудно. Моё удивление усилилось, когда я увидел, что от юбки до туфель сзади нанесён чулочный шов. Рассказал Андре. Он с подначкой: "О! ты уже рассматриваешь француженок?! Ха-ха-ха! А почему бы и нет? Да, у нас давно красят ноги. Не жарко, красиво, дёшево!"
Однако поездка в Форбах всегда связана с большим риском. На полпути расположен страшный концлагерь, и охрана этого лагеря иногда останавливает трамвай на перегоне, забирая всех без пропусков к себе на две недели. Из наших пока никто не попадался, но при возвращении в лагерь наша собственная полиция вылавливает нарушителей и отвозит в гестапо, откуда их уже отправляют в концлагерь.
27