По точному утверждению П. В. Палиевского, с появлением «Тихого Дона» не только в отечественной, но и в мировой литературе и – шире – в общественном сознании произошел «сдвиг фантастический, хотя и свершившийся у нас на глазах… С Шолоховым поднялась в литературу вся неразгаданная мощь народа»[12].
Вторая книга «Тихого Дона»: от замысла к воплощению
Постижение художественного своеобразия второй книги «Тихого Дона» невозможно без учета особенностей ее создания. Здесь обязательно следует вспомнить об истории возникновения в сознании Шолохова само́й идеи произведения. Вторая книга сыграла в данном процессе особую роль: она явилась первоначальным вариантом замысла этого самобытного эпического полотна.
Сама идея создания «Тихого Дона» восходит к раннему периоду творчества Шолохова. Рассказы и повести, составившие цикл «Донских рассказов», запечатлели широкий круг обстоятельств современности, на глазах становившихся историей.
Именно в перипетиях судеб хорошо ему знакомых донских казаков писатель, по собственному признанию «заинтересованный трагической историей русской революции»[13], искал ответы на вопросы о сущности народной судьбы в исторических катаклизмах начала ХХ века, которые с особенной глубиной и рельефностью проявились на Дону.
Создавая «Донские рассказы», Шолохов внутренне готовил себя к работе над романом. Первой попыткой воплощения формировавшегося замысла стала задуманная Шолоховым повесть, в основу которой должны были лечь обстоятельства произошедшего на Верхнем Дону (всего в нескольких десятках километров от станицы Каргинской) трагического события – казни отряда революционного донского казачества, возглавляемого Ф. Г. Подтёлковым и М. В. Кривошлыковым. Созданный правительством советского Дона мобилизационный отряд под их руководством был направлен на Верхний Дон для формирования революционных воинских частей. 11 мая 1918 года он был пленен белоказаками и почти в полном составе казнен.
Трагическая история гибели отряда Ф. Г. Подтёлкова и М. В. Кривошлыкова принципиально отличается от ряда событий, которые легли в основу «Донских рассказов», своей масштабностью и степенью концентрации исторического и духовно-нравственного смысла. Постижение глубинной сущности этой трагедии потребовало от писателя осознания ее социальных и исторических предпосылок. И это побудило его к работе над произведением,