Хельмо напряженно слушал, боясь упустить что-то важное. Когда Мистина и Вуефаст породнятся, Святослав уйдет в поход на вятичей – понимать бы еще, что это за народ и где живет. Похоже, где-то на полпути в Хазарию. Сложится поход удачно – Святослав усилится, надежды на укрепление в Киеве христианства упадут. Но если поход будет неудачным… если в это время в Киев вернется его изгнанный брат Ульбо… Так чего желает Господь – чтобы Святослав ушел воевать или остался дома? Рассказать Рихеру и отцу Гримальду – пусть они решают. Они здесь главные, люди благородного происхождения. А он, сын Генрихова царедворца, попал в это посольство как крестник старой королевы Матильды, а еще благодаря знанию славянского языка и общительному нраву.
Вскоре Хельмо поднялся, благодаря за угощение и гостеприимство – нужно было передать услышанное Рихеру, пока не забыл. Хозяйка тоже поднялась, собираясь его проводить; он уже вышел под навес на крыльцо, но тут дети вцепились в платье боярыни, не то повздорив, не то чего-то от нее требуя, и Хельмо оказался на крыльце один.
– Постой, сокол! – раздался рядом с ним торопливый шепот. – Послушай меня!
Хельмо обернулся и вздрогнул от неожиданности: к нему обращалась старшая дочь хозяйки, та, что все это время скромно сидела на скамье под оконцем и шила, не вмешиваясь в разговор. Он и не заметил, как она выскользнула наружу, пока он прощался с боярыней. Теперь девушка встала так, чтобы из раскрытой двери избы ее не было видно.
– Я твоему горю помогу! – торопливо сказала она вполголоса, тревожно поглядывая на дверь. – Здесь нельзя говорить. Вечером, как станет темнеть, у Ратных домов жди, где березняк, на опушке. Пойдем с тобой кой-куда.
– Куда? – От удивления Хельмо совсем не понимал, чего она хочет.
– Из дома выйди и жди – я там все растолкую. У берез. Ну, ступай!
Девушка указала на ворота, где Куно уже держал их двух лошадей, и Хельмо пошел прочь.
– Чего она от тебя хотела? – спросил Куно, когда они выехали на улицу. – Мне было не слышно.
– Она хочет со мной встретиться… когда начнет темнеть, возле нашего жилища. «Уберьез» – повторил Хельмо. – Что это значит?
– Это такие деревья, – подумав, сказал Куно. – Бирке[50]. Там есть неподалеку, я видел. И чего ты испугался? Боишься согрешить? Похоже, ее пленили твои томные карие глаза.
– Едва ли она прониклась ко мне любовью. Для этого у нее был слишком деловитый вид.
Хельмо вздохнул: если бы Витислава позвала его темной ночью к самым далеким березам, он пошел бы без колебаний…
Глава 10
Когда утром прибежал какой-то чужой отрок, пробился через бережатых, добрался до самого Мстислава Свенельдича и что-то горячо доложил ему на ухо, тот был занят. На нем были все судебные дела по Киеву, не связанные с пролитием крови, и он разбирал какую-то тяжбу по давним денежным долгам. Пытался отмахнуться, отрок настаивал. Мистина велел позвать Люта, что-то сказал ему, Лют потребовал коня и уехал вслед за убежавшим отроком. Витляна