Бёрге Темнота умер года три назад, а прошлой зимой умерла и Акилина. И то диво, что гречанка, рожденная в Константинополе, сумела так долго прожить в этом северном краю, где виноград не может расти, а вода зимой превращается в камень. Влатта осталась полной сиротой, и другая хозяйка прижала бы ее, но Фастрид даже стала к ней мягче. И в Акилине, и в самой Влатте для Фастрид заключалась часть памяти о Хельги Красном – его отваге и жизнелюбии, и каждая такая часть была для нее драгоценной.
Правена занимала между двумя посестримами среднее положение. Ее отец, Хрольв Стрелок, был из самых давних хирдманов покойного князя Ингвара; после смерти Ингвара он какое-то время был сотским гридей юного князя Святослава, а в последние годы осенью и зимой исполнял поручения по сбору дани. Ее семья принадлежала к двору князя Святослава, а две другие – к ближикам княгини Эльги, его матери и соправительницы. Между той и другой дружиной часто случалось нелады, затрагивавшие и женщин, но Правена, по складу скромная, но храбрая и преданная, всегда была рада повидаться с посестримами.
Когда две девушки снова показались во дворе, Витляна опять подумала: до чего же в Киеве ранняя весна! На реке Великой, где она прожила несколько лет, в эту пору еще мог пойти снег, а здесь от зелени ветвей и травы и вправду веет летом! Печей в избах уже не топили, и готовить хозяйки наладились в летних печах на воздухе. На солнце даже было жарковато в белой шушке из тонкой шерсти.
Агнер у конюшни толковал с конюхом-хазарином, Касаем, Фастрид стояла под навесом на крыльце.
– А Тови поднялся? – обратилась к ней Витляна.
– Подите посмотрите. – Фастрид посторонилась, бросив пристальный взгляд на смущенную Правену. – Если нет – будите.
– Я здесь обожду. – Правена остановилась на крыльце в тени навеса. – А ты иди.
– Ты иди! – Витляна повернулась к ней. – Это тебе княгиня велела его доставить.
– А на что княгине Тови? – удивилась Фастрид.
– Ну… – Правена поджала губы, надеясь, что Фастрид сама догадается. – Говорит, он все… грустный ходит. А то игрище, круги, пляски – развеется… Прошлым летом он в Царьграде был, так может, хоть сейчас выберет себе кого-нибудь… Это княгиня сказала.
– Кого он выберет, я ту ятровь и приму, – заверила Фастрид. – Он у меня с трех лет старшим мужчиной в доме остался, я давным-давно ему сказала, что жену выбирать – полная воля его. Кого укажет, я ту и посватаю.
– Если парень не захочет, возьмите меня, – раздался позади них хриплый голос. – Твой сын, Фастрид-хатун, слишком разбаловался. Его две такие красавицы дожидаются, а он и не пошевелится.
Правена обернулась – пока они разговаривали с Фастрид, Агнер неслышно подошел и остановился у самых ступеней. Теперь его руки были опущены, позволяя видеть шрамы на широкой груди, толстую серебряную цепь