Тянет на высокой ноте лодочный мотор, и в этом звуке вдруг проклевываются стихотворные строчки: «Что впереди раскинется, то позади останется». Но «останется» не значит – «уйдет». Плёсы, пахнущий грибами прибрежный лес, мимолетные, словно вспышка бракованной спички, знакомства станут приобретением того, кто прошел хоть раз по этой реке и обрел успокоение из родника, который одинаково приветлив к кочевнику из орды степных волков, запорожскому казаку Мандрыке и ныне живущим. И конечно же, подобно дару небес, к тебе еще вернется образ брошенной наискосок пологого холма тропинки и желтые цветы коровяка, которые тихий дождик окрасил под цвет золотых канделябров.
Вот, пожалуй, и все о путешествии по околице войны. Осталось лишь присовокупить парочку этюдов на вольную тему…
Справа по борту звук отбиваемой косы. Видимо, орудие из сырого железа или же мастер никудышний. А что, переводятся потихоньку умельцы – печники, краснодеревщики, кузнецы. Однажды пришлось наблюдать за потомственным аграрием, который отбивал косу на подставке для удаления с башмаков налипшей грязи.
Подала голос кукушка, глухо, словно в бочку. И тут же вопрос с берега:
– Кукушка-кукушка, сколько мне чарок сегодня поднесут? Одна, две, три, четыре… двенадцать! Эй, подруга, будет тебе, столько мы вдвоем с Тимохой не осилим.
Не знаю, кто такой Тимоха, да и самого агрария не видать за камышами. Стучит молоток, дребезжит в неумелых руках коса.
Синичка-ремез предпочитает держаться подальше от человеческого жилья. И свои дивной архитектуры гнезда маскирует настолько искусно, что это я разглядел благодаря порыву ветра. Отдаю якорь и вооружаюсь биноклем. Сделанное в форме сапожка гнездо прикреплено к ветке заплетенной в косицу травой. Оно обитаемо, о чём свидетельствует голодное попискивание. А вот и родители. Суетятся, нервничают.
Выбираю якорь. К его лапам прилипли зеленые водоросли. Они хорошо видны сквозь толщу воды, изумрудные русалочьи власа, вокруг которых порхают мелкие рыбешки. Жаль, что сама русалка прячется в омуте. Наверное, не так уж хорош человек, коль птицы и сказочные существа отказываются водить с ним дружбу.
Затянувшийся экскурс в природу я сделал умышленно. Ведь человек чувствует себя счастливым лишь в том случае, когда его плечи осыпает золотистая пыльца цветущего лоха, а не струпья сгоревших на корню хибарок городских окраин.
И потом, длительное воздействие боевых барабанов крайне губительно для всего живого. В том числе для зеленого убранства моей малой родины. Так, по самым скромным прикидкам, за первый месяц войны леса Донбасса сократились на полмиллиона сосен и елей.
Ущерб